Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки. Книги 7-8

— А куда все подевались? Последний раз тут было так тихо на поминках Томми Мака.

— Погода.

— И все? — Жука определенно что-то беспокоило.

Он подался ко мне:

— В основном. Понимаешь, «Зов» не считает меня благонадежным. Кто-то накапал, что я пою нелюдей.

По-настоящему пили только гномы и крысюки. Причем гномы предпочитали накачиваться по домам.

Крысюков я недолюбливаю, поэтому следующая фраза далась мне с трудом:

— Их деньги по цвету не отличаются от прочих.

— Скажу тебе честно, приятель, творится неизвестно что.

Я погладил ожог на щеке:

— Ты и не подозреваешь, насколько прав. Чем будешь кормить?

Он поставил передо мной еще одну кружку темного. Я швырнул на стойку монету. Как говорится, квиты.

— Фирменным блюдом. Сосиски с кислой капустой. Или с бобами. А хочешь, подам пирог с почками. Его никто не пробовал, разве что Торчок. — Он ткнул пальцем в сторону наименее респектабельного из своих клиентов.

— А где Хвастун? — Обычно они с Торчком надирались вместе.

Жук пожал плечами. Когда он так делал, становилось понятно, откуда взялось его прозвище. В прошлом, когда он был мясистее, оно подходило к нему куда больше.

— Я слыхал, они разругались. Из-за бабы.

— Елки-моталки, да им обоим лет по двести.

— Не валяй дурака, Гаррет. Они оба немногим старше твоего.

Я опорожнил кружку и попросил налить по-новой.

— Давай свои сосиски. И не напоминай мне так часто, что я веду себя как пьяный крысюк.

Он ухмыльнулся и принялся помешивать варево в котле. По доброте душевной Жук положил мне две сосиски вместо одной. Судя по цвету, варились они слишком долго.

— Не ворчи, Гаррет. Мой тебе совет: не налегай на пиво. А то свалишься где-нибудь под забором.

— Растолкуй лучше, что у тебя с «Зовом». Они предлагали тебе свою помощь? — Это означало вымогательство под благовидным предлогом.

— Можно сказать и так. — Он положил на тарелку поверх кислой капусты две картофелины.

— Я могу посодействовать. Поговорю кое с кем, и они от тебя отстанут.

Шустера хлебом не корми — подкинь ему такой случай. Вдобавок мне далеко не по душе деятельность «Зова».

— Поговори. — Жук пододвинул тарелку ко мне, затем уставился на что-то за моей спиной и внезапно побледнел.

45

Я обернулся.

В дверной проем проник черный бумажный листок. Он трепыхался словно на ветру. За ним виднелась огромная псина с разинутой пастью, из которой свешивался длинный язык. Глаза псины сверкали алым. Показался второй пес, затем появилась Мона во всей своей красе и в полном вооружении.

— Что ты натворил, Гаррет? — прохрипел Жук.

Неужели он их видит?

— Кто, я?

— Они же пришли не за мной.

— Ты прав, приятель.

Дверной проем стал золотистым. Замелькали тени. Пожаловал старина Торбит. Похоже, вот-вот явятся и остальные.

Значит, шайиры одолели годоротов?

Я принялся поглощать сосиски с кислой капустой. Шайиры испепеляли меня взглядами.

— Кто они такие? — справился Жук, наполняя мою кружку.

— Тебе не стоит этого знать. — Он был религиозен и привык относиться к богам с почтением.

Из двери потянуло холодом. Мелькнуло размытое пятно.

Черная Мона пошатнулась. Псы затявкали. Кильрак зашелестел своими оборками. Передо мной материализовался Иоркен. Он был не в настроении. Естественно, ему пришлось побегать. Иоркен схватил меня за рубашку и отшвырнул в сторону.

Одна из стен заведения рухнула. В кабак ворвались Дайгед, Родриго и Ринго. Пожалуй, теперь Жуку придется мне поверить.

Следом за доблестными аверами вошел Имар, с чела которого срывались крохотные молнии. Он смерил меня отнюдь не ласковым взглядом и повернулся к шайирам.

— Рвем когти, Жук. — Когда Иоркен отвернулся, я обнаружил, что мой совет запоздал. Жука нигде не было видно.

Иоркен выволок меня наружу сквозь дыру, проделанную аверами. Жаль, что их не было с нами в Кантарде. Мы бы закончили войну в два-три дня.

Мы неслись с такой скоростью, что я едва переводил дух. С неба по-прежнему сыпался то ли дождь, то ли снег. Из темноты проступили очертания экипажа. На козлах восседал Хаос. Иоркен швырнул меня внутрь, не потрудившись открыть дверь. Я заработал несколько свежих ссадин. Магодор похлопала Гаррета по щеке и спешилась. Ее дружелюбие было напускным. Она предстала передо мной в своем истинном облике. Настоящая Разрушительница, готовая ринуться в бой. Иоркен присоединился к ней.

Я остался один. Точнее, наедине со Звездочкой. У которой было при себе все, чтобы оживить статую.

Экипаж тронулся. Звездочка поднялась с места.

Она знала свое дело.

В этом безумии все же были свои приятные моменты. К сожалению, то, что происходило в промежутках между ними, к приятному отнести было нельзя.

Когда я запросил пощады, Звездочка немного успокоилась. Села напротив, даже не подумав привести в порядок одежду, что, впрочем, было ей к лицу. И захихикала, словно последняя дурочка без единой мысли в голове. В общем, мечта каждого мужчины.

Я завязывал шнурки, когда лошади вдруг заржали и раздался треск.

— Черт! — воскликнул я. — Ну все, с меня хватит.

Я выскочил наружу, плюхнулся в снег; покрывавший мостовую. У меня мелькнула шальная мысль: что стало с Попкой-Дураком?