Смертельная скачка

- Подождите еще неделю. - Я немного подумал. - Если ни ваша, ни наша полиция не найдет никаких новых следов и вы все еще будете настаивать, чтобы я приехал, ну.., тогда может быть... Но не ждите от меня слишком многого, хорошо?

- Не больше, чем раньше, - сухо заметил он и положил трубку.

Уильям Ромни с одобрением воспринял сообщение, что лететь можно завтра, и начал ворчать о хлопотах с билетами, валютой и отелем. Но я не предложил свою помощь, потому что все это он мог сделать сам, а у меня было много работы, и, кроме того, мне предстояло высвободить время для вторичного визита в Норвегию. Хотя я надеялся, что полиция быстро докопается до истины сама и избавит меня от необходимости демонстрировать всему миру, что я бессилен найти преступника.

Уильям Ромни полетел в Норвегию, провел там полных два дня и вернулся разочарованным. У норвежской полиции не было фотографий налетчиков, или, может быть, они были, но Эммин дедушка не узнал этих типов.

Эмма вышла из больницы и поехала домой, чтобы привести все в порядок. Мое предложение о помощи она отклонила, но приняла приглашение вместе позавтракать.

- В воскресенье? - спросил я.

- Прекрасно.

В воскресенье я нашел ковры на полу, картины на стенах, осколки и обрывки бумаг были убраны и занавеси приготовлены для отправки в химчистку. И все же дом выглядел холодным и нежилым, но его хозяйка уже вступила на длинный путь возвращения к жизни. Первый раз за все время, что я ее знал, она чуть подкрасила губы. Только что вымытые волосы пушисто рассыпались по плечам, платье было аккуратным, манеры спокойными. Она снова стала хорошенькой девушкой, если не замечать чрезмерную бледность и несчастные глаза.

- В четверг похороны, - сказала Эмма.

- Здесь?

- В деревенской церкви. - Она кивнула. - Спасибо за все, что вы сделали. Без вас его бы не привезли домой.

- Я только проследил, чтобы все было выполнено, - объяснил я, потому что действительно лишь распределил между сотрудниками поручения.

- Все равно.., спасибо.

Октябрьский день был солнечным и холодным, воздух бодрящим и прозрачным. Я повел ее в паб на набережной Темзы, где ивы роняли желтые листья в медленно текущую серую воду и рыболовы на хитроумные насадки ловили снулую рыбу. Мы медленно шли вдоль берега, потому что она еще не набралась сил после потери крови.

- Какие у вас планы? - спросил я.

- Не знаю... Я много думала, когда лежала в больнице, и решила пока пожить в коттедже. Мне кажется, это правильно. Может быть, потом я продам его, но не сейчас.

- Как у вас с финансами?

- Фантастически. - Слабая улыбка чуть блеснула на лице. - Все были так добры. И вправду, просто чудесно. Знаете, все владельцы, для которых Боб работал в Норвегии, сложились и прислали мне чек. Какие добрые люди.

Дали деньги, чтобы заглушить угрызения совести, мрачно подумал я, но ничего не сказал.

- Эти двое мужчин, которые ворвались в ваш дом... Вы не возражаете, если мы поговорим о них?

- Не возражаю, - вздохнула она.

- Опишите их.

- Но...

- Да, да, я читал то, что вы сказали полиции. Вы не глядели на них, закрыли глаза и только видели свитеры и резиновые перчатки.

- Все правильно.

- Нет, не правильно. То, что вы сказали полиции, это воспоминания, которые вы могли вынести. Ничего другого вы бы и не вспомнили, даже если бы полиция и не давила на вас вопросами.

- Это какая-то чепуха.

- Попытайтесь пойти другим путем. Который из них ударил вас?

- Такой огромный с... - Начала она, но вдруг остановилась в удивлении.

- С чем?

- Я собиралась сказать - с рыжими волосами. Как странно. До этого момента я не помнила, что один из них был рыжий.

- А другой?

- Шатен. Темно-русые волосы. Он пинал дедушку.

- Тот, кто бил вас, что он говорил?

- Где твой муж прячет секретные бумаги? Где он прячет свои вещи? Скажи нам, где он прячет вещи?

- На хорошем английском?

- Да-а. На довольно хорошем. Но с акцентом.

- Какие у него были глаза, когда он бил вас?

- Яростные... Пугающие.., как у орла.., светлые, желтые.., очень злые.

Она немного помолчала, потом добавила:

- Да, я вспоминаю, как вы и сказали. Я выбросила это из памяти.

- Теперь снова посмотрите на его лицо.

- Он совсем молодой, почти такой же, как вы, - сказала она через несколько секунд. - А рот такой тонкий-тонкий... Губы сжаты... Лицо очень жесткое.., очень злое.

- Высокий?

- Примерно как вы. Но шире и гораздо тяжелее. Плечи широкие, вздутые.

- Широкие плечи и толстый свитер. Какого рода толстый свитер? С рисунком?

- Ну да. А-а-а, вот почему... - Она снова замолчала.

- Что почему?

- Почему я сразу подумала, что он норвежец, раньше, чем он заговорил. Из-за рисунка на свитере. Там все свитера двухцветные и рисунок белый, хотя у него, по-моему, свитер был коричневый. Я видела дюжины таких в витринах в Осло. - Она выглядела озадаченной. - Почему я не подумала об этом раньше?

- Воспоминания часто всплывают потом. Своего рода отложенное действие.

- Должна признаться, что гораздо легче вспоминать здесь, спокойно, на берегу реки, - она улыбнулась, - чем когда у меня горело от боли лицо, и полицейские со всех сторон задавали вопросы, а вокруг суета и беспорядок.