Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха

Однако «успех» Геббельса был мнимым. 2 мая 1942 г. Геббельс писал о раздражении Гитлера обращением Лея к рабочим по случаю 1 мая. Гитлер говорил, что стиль Лея напоминает школьнический. Он сказал Геббельсу, что «не намерен стать учителем Лея» и просил Геббельса, чтобы «такие упражнения не попадали к нему, пока они не будут отвечать элементарным правилам грамматики».

Надежды на «лучи смерти» и корпус «Адольф Гитлер»

Поражение под Сталинградом оказалось более эффективным методом «пробуждения» Лея, чем поучения Геббельса и разносы Гитлера. Он примкнул к тем, кто хотя бы отчасти осознал гибельность гитлеровского руководства. Весной 1943 г. Лей вместе с Функом и Шпеером поддержал попытки Геббельса, направленные против группировки Бормана – Ламмерса – Кейтеля и на ограничение власти Гитлера путем активизации деятельности Совета министров по обороне во главе с Герингом. После успешных переговоров с Герингом Геббельса, последний проинформировал Лея и Функа о них. По словам Геббельса, «они были довольны результатом. Однако у них остались некоторые сомнения относительно того, удастся ли организовать так, как мы хотим, без столкновений. К сожалению, Геринг несколько неактивен и инертен и потребуется немало усилий, чтобы вернуть его к действиям. Лей буквально плакал у меня на плече, говоря о пассивности в партии. Это – заноза в его сердце. Нет сомнений в том, что это – следствие насаждаемых Борманом чрезмерно бюрократических методов управления партийными делами». К этому времени Лей фактически утратил руководство партийным аппаратом, которое он осуществлял после падения Грегора Штрассера с декабря 1932 г.

Срыв планов Геббельса и других вызвал разочарование у Лея. 20 апреля 1943 г. Геббельс записал: «Доктор Лей не очень доволен атмосферой в Оберзальцберге. Он не верит, что Геринг обладает волей, чтобы сыграть ведущую роль в делах рейха. Кроме того, воздушная война так много требует от него, что у него нет ни энтузиазма, ни силы для осуществления других планов».

Все же очевидно, что усилия Геббельса, Лея и других по преодолению всевластия троицы (Борман, Ламмерс, Кейтель) не оказались бесплодными. 9 мая Геббельс отметил, что Гитлер обсуждал новые назначения не только с Борманом, но также с ним и Леем.

Сотрудничество с Леем Геббельса способствовало тому, что последний стал терпимее относиться к идеям руководителя «Трудового фронта». 22 мая 1943 г. Геббельс писал в дневнике: «Лей опять оказался мудрым наблюдателем. Он не такой уж экстремист, как можно подумать, читая его статьи. Напротив, его мысли весьма реалистичны… Он считает, что политика Бакке приведет к тому, что у нас будет разрушено поголовье скота. Он пришел к этому выводу на основе экспериментов, которые он провел на своей ферме в западной Германии… Я считаю, что он прав, утверждая, что Бакке – слишком теоретик и становится все более непрактичным».

Постепенно Лей восстанавливал свою репутацию и в глазах Гитлера. 15 сентября 1943 г. Лей был назначен главой администрации по восстановлению жилья, разрушенного бомбардировками. Геббельс писал: «Наконец, у Лея появляется шанс добиться результатов на большой должности». Правда, зная Лея, Геббельс иронично замечал: «В прошлом он всегда старался получить властные полномочия и энергично за них сражался. Однако, получив желаемое, он не умел этим воспользоваться, а начинал борьбу за новые властные полномочия».

Геббельс по-прежнему считал, что Лей плохо знает обстановку, но теперь более терпимо относился к этому, стараясь лишь отчасти «просвещать» его. 19 сентября 1943 г. Геббельс записал: «В полдень беседовал с Леем. Он хотел получить информацию о последних событиях. У него довольно странные идеи относительно наших намерениях на востоке и на юге. Он мог понять, что значительная часть информации, которая имеется в моем распоряжении, удерживается от него. В противном случае, он бы оценивал ситуацию более реалистично и не позволял бы своему воображению разыграться». Геббельс цинично добавлял: «Но это хорошо, что люди, которые часто выступают перед массами, не знают неприятные новости. Это придает им больше уверенности в себе, когда они говорят с народом».

По мере ухудшения положения на фронтах войны Лей продолжал выступать на митингах, по-прежнему не владея информацией о реальной обстановке. Он часто позволял своему «воображению разыграться» и буквально фонтанировал новыми идеями «чудесного спасения» Германии. Шпеер вспоминал, как в начале апреля 1945 г. Лей стал рассказывать в рейхсканцелярии Борману и адъютантам Гитлера о том, что якобы изобретены «лучи смерти». Лей уверял, что «это простой аппарат, который мы можем производить в больших количествах. Я изучил документы. В них нельзя усомниться. Это станет решающим оружием!». При поддержке Бормана Лей, заикаясь как обычно, стал обвинять меня: «Но конечно ваше министерство отвергло изобретателя. К счастью, он написал мне. Но сейчас вы должны лично осуществить этот проект. Немедленно. В настоящий момент нет ничего более важного».