Смертельно безмолвна

– Ты сегодня всех нас отлично подставил, и я разозлился. – Джейсон отворачивается и с силой стискивает зубы. – Я разозлился так, что действительно собирался свернуть тебе шею, ведь Норин рисковала собой, я рисковал собой, а ты поддался злости, ярости.

– Послушай, я не хотел… или хотел. Это сложно. Я просто…

– Именно потому, что это сложно, я не тронул тебя.

Мы смотрим друг на друга. Я опускаю голову.

– Я идиот.

– Да, ты идиот. Но ты молод, эмоционален, пусть и отрицаешь эмоции. Я отыгрался бы на тебе, но проблема в том, что лежачих я не бью. А ты уже провалился сквозь землю.

– Ну спасибо. – Я киваю. – Отлично.

– Но это правда. Ты запутался. Надеюсь, теперь в твоей голове все пришло в норму?

– Наверное. Я до сих пор считаю, что Ариадна опасна. Мы должны остановить ее.

– Она причинила тебе боль.

– Нет, – усмехаюсь я, откинув назад голову, – она не причинила мне боль, она лишь превратила мою жизнь в жалкую пародию и сделала меня чудовищем.

– И ты решил отомстить.

– Я думал, что поступаю верно.

– А сейчас что думаешь?

– Что я кретин. Я врал вам всем, хотя именно вы спасали мне жизнь. Я врал Хэрри, пообещал ему вернуть Ари домой, а сегодня… сегодня чуть не…

Запинаюсь, не знаю, что сказать. Что со мной? Я не узнаю себя.

– Я даже связался с фанатиками.

– Что? – Джейсон недовольно смотрит на меня. – Мэтт…

– Мне казалось, так нужно. Я… ладно. Давай!

– Что?

Мужчина удивленно вскидывает брови, а я становлюсь перед ним.

– Врежь мне! Я заслужил.

– Черт возьми, не буду я тебя бить.

– Но…

– Мэтт, посмотри на себя. У тебя не лицо, а гематома. Я ткну тебя пальцем – и ты коньки отбросишь.

– Очень смешно.

– Но я не шучу. – Джейсон все-таки усмехается и устало качает головой. – Все, у меня больше нет желания распинаться и объяснять тебе, что ты хороший. Я закончу этот психоанализ, а ты просто выспишься и возьмешься за ум.

– Высплюсь, – ворчу я, – было бы неплохо.

– Иди домой. Завтра увидимся.

– Как скажешь. – Я делаю несколько шагов, как вдруг понимаю, что на улице у дома нет пикапа Хэйдана. Оборачиваюсь и свожу брови. – А где машина?

– Ты собирался вести ее без сознания?

– Нет, но…

– Завтра пригоню.

– Только пригони, иначе у меня будут проблемы. А у меня и так много проблем.

– Договорились. Может, тебя подвезти?

– Нет. Я дойду. До завтра.

Джейсон отпивает пива, а я слабой походкой двигаюсь к своему дому.

Понятия не имею, сколько плутаю по улицам. Я помню, как ушел из дома, как меня обидел отец. С одной стороны, он привел домой мозгоправа. А с другой… он имеет, черт подери, на это право. Его сын постоянно где-то пропадает, оправдываясь, как семилетка, у его сына постоянно побои на теле, какие-то проблемы. Он волнуется и не доверяет. И да, мне хочется, чтобы отец верил в меня, ведь я никогда не был куском дерьма. Но мой папа – обычный человек. Он даже предположить не может, что творится в моей жизни. Не могу винить его за то, что он борется с неприятностями по-своему. Я должен понять его.

Прихожу домой около трех ночи, собираюсь подняться сразу на второй этаж, но слышу шум телевизора в гостиной. Я тихо прохожу по коридору и застываю на пороге гостиной, увидев отца в кресле.

– Пап? – нерешительно зову я, и он тут же оборачивается.

Отец точно не ожидал меня увидеть. Лицо у него вытягивается. Он хватается за пульт, чтобы сделать звук тише.

– Почему ты еще не спишь?

– Может, я буду задавать вопросы?

Что ж, я заслужил такой ответ.

– Ты все-таки вернулся.

– Да.

– А я думал, что мы опять не увидимся неделю или около того.

– Пап… – Я втягиваю в легкие холодный воздух и поднимаю голову. – Прости.

Мой отец прекрасно знает меня вдоль и поперек. Услышать от меня извинения – это чудо, сопровождаемое потеплением или похолоданием. Он округляет глаза.

– Что ты сказал?

– Я прошу простить меня. – Я сажусь в кресло напротив отца. – Мне не понравилось, что ты пригласил мозгоправа, поэтому я вспылил. Я просто схожу сейчас с ума.

– Почему? – осторожно интересуется он.

– Потому что… это трудно объяснить. Это касается Ариадны.

– Боюсь, имя этой девушки скоро станет запретным в нашем доме, – сетует отец. – Я не понимаю, что с ней? Может, привлечем власти? Адвокатов? Ты вечно приходишь весь побитый, измотанный. Чем ты вообще занимаешься?

– Я помогаю ей.

– Каким образом?

– Ты можешь просто мне поверить?

– Поверить? – Отец усмехается и передергивает плечами. – Нет уж, Мэтт, это тебе не детская сказка, в которой все друг другу верят просто потому, что не умеют иначе.

– Правда?

– Мэттью…

– Ладно. Прости, я пошутил.

– Ну и где ты был сегодня? Чья на тебе одежда?

Черт, лучше бы я ночевал на улице. Не хочу ссориться с отцом, но в то же время я не могу ответить ни на один его вопрос. Он будет злиться.

– Я был у Монфор. На улице холодно, и мне дали толстовку.

– А откуда синяки?

– Нарвался на парней. Слушай, я со всем разобрался. Правда.

– Господи, Мэтт, объясни, почему Хэйдан, как нормальный ребенок, поехал вместе со своей командой по химии на олимпиаду, а ты опять влез в неприятности?

Отличное оправдание, Хэрри! Хорошо, хоть про Польшу ничего не наплел.

– Потому что мы с Хэрри разные люди, пап. И я больше люблю биологию.