Смертельно безмолвна

– Норин! – нечеловеческим голосом кричу я и сгибаюсь от боли. Боже, нет! Норин, я не могла… Ты не могла уйти. Меня трясет. Я падаю на колени, с ужасом распахнув глаза, ударяю себя ладонью по лбу и прошу: – Хватит! Пожалуйста, прекрати! – Пальцы дрожат, сдавливая виски. – Не надо, остановись!

Молодая ведьма присаживается рядом и тихо отвечает:

– Нет.

А затем ее ладонь вновь прикасается к моей груди, и я кричу что есть мочи. Едва не падаю, увидев перед глазами вспышку! И потом… потом я оказываюсь в другом месте. Не здесь, не в своей новой спальне. Я оказываюсь на похоронах родителей и сестры, я бросаю цветы – колючие розы, – которые летят в воздухе слишком долго, они ударяются о крышку гроба, и лепестки разлетаются в стороны, будто цветы давно завяли.

Еще одна вспышка. Я в школе, в огромном помещении – это бассейн. Я прикладываю к животу руки, пытаясь остановить кровотечение. А потом оборачиваюсь и вижу Мэтта. У него такая же рана. Парень едва стоит на ногах, но тянет ко мне руку, он сейчас упадет. Я не могу этого допустить. Упадет он, упаду я. Умрет он, умру я. Он не должен страдать, не должен, не должен! Но потом у него подкашиваются колени, и меня выбрасывает из этого видения очередная вспышка.

Я в морге, стою перед телом Хэйдана Нортона. Доктор спрашивает:

– Это ваш друг?

А я не отвечаю. Его лицо белое как снег, очков нет. Я касаюсь пальцами его темных волос, заправляю их за уши и замираю. Я убила Хэрри… Слезы льются по щекам, и я сгибаюсь, как после удара в живот. Я его убила, боже мой, я его убила!

Перед глазами вспыхивает яркий свет. Передо мной неожиданно оказывается Норин. Она стоит ко мне спиной. Что за…

Женщина оборачивается, и я понимаю, что из ее груди торчит стрела.

– Нет-нет… – От ужаса я замираю. – Нет!

Я ничего не могу изменить. Она падает передо мной. Кровь расплывается на ее свитере. Смотрю на это и чувствую, как внутри меня что-то ломается. Что-то сдавливает глотку и перетягивает веревкой легкие. Я смотрю на нее, смотрю… А потом кричу. Этот крик больше похож на рычание. Этот крик – моя боль, мое разбитое сердце. Я потеряла Норин и потеряла все, что придавало мне сил, что не позволяло сдаваться. Погибла моя воля, моя путеводная звезда. Всегда сильная, смелая, отчаянная, моя тетя лежит передо мной. И не дышит.

– Нет! – кричу я, раздирая горло. – Нет! – Боже мой, я не верю, этого не может быть. – Норин! – Слезы застилают глаза, но я зову ее. – Норин! Не поступай так со мной. Не поступай!

Искры вспыхивают на ладонях. Я хочу обнять ее, но не могу. Я чудовище и больше не имею права прикасаться к тем, кто мне дорог, я должна умереть. Я должна. Должна! Не хочу служить Дьяволу, не хочу причинять больше боль. Не хочу быть той, кем я являюсь.

Я даю отпор. Бросаю вызов! Если мои близкие страдают из-за меня, лучше умереть.

Я зажмуриваюсь, а когда открываю глаза, понимаю, что вновь нахожусь в спальне и сил у меня больше не осталось. Что-то покидает мое тело – что-то темное и колючее. Я смотрю на светлый потолок, а по щекам медленно катятся слезы.

– Пожалуйста, – шепчу я хрипло.

Оковы падают, дымка рассеивается. Я оказываюсь наедине со своими демонами, но они не нападают, а просто смотрят на меня. Пожирают взглядами. Эти демоны – люди, которых я убила. Люди из ордена, люди из школы, родители, Лора, Эбигейл, Норин.

– Мне больно. Мне…

Я чувствую свои поникшие плечи и слабые руки. Я чувствую. Ощущаю. Не думала, что вновь испытаю горячую, неистовую боль, и она возвращает меня к жизни.

Она напоминает мне, кто я есть. Я – человек.

Ноа Морт отстраняется, и я опираюсь на стену. Часто дышу, а он глядит на меня и кивает, будто соглашается с чем-то. Но с чем?

– Ты – человек. Я соглашаюсь с этим.

– Зачем? – Я подхожу к Смерти, а он хмурит брови. – Я не понимаю, зачем ты мне это показал, зачем?

– Чтобы ты знала.

– Знала, скольких людей больше нет рядом? Знала, какую боль я причинила?

– Ты должна была вспомнить, что ты боролась, Ариадна. Ты не чудовище.

– Хватит, – я закрываю глаза, – хватит повторять это. Прошу!

– Я видел монстров. Они становились такими по собственной воле. – Ноа Морт нависает надо мной, и его тень падает мне на лицо. – И именно это отличает тебя от них.

Неожиданно в комнате кто-то появляется. Только сейчас я понимаю, что Мэтта уже нет в спальне. Мое тело лежит посреди магического круга, и к нему приближается Хэрри. У парня кровавые следы на лице. Он застывает, увидев мое тело.

– Ари? – Его голос едва слышен. – Что ты…

Он замолкает, а я стискиваю зубы. Отворачиваюсь и шепчу:

– Ноа, прошу тебя, это невыносимо. Я не хочу смотреть, не могу… Ты ведь говорил, что смерть – это пустота. Почему я здесь? Почему я все еще говорю с тобой?

Морт не отвечает. В его взгляде есть что-то человеческое. Не понимаю. Я хмурю брови, а он растерянно улыбается.

– Я не думаю, что у меня есть возможность… – Он запинается, наблюдая за тем, как в смятении дрожат его руки. Трет их и сглатывает. – Не думаю, что могу объяснить.

– Что именно? Почему я все еще здесь?

– Почему… почему жжет?