Смертельно опасный выбор. Чем борьба с прививками грозит нам всем

Судебные распорядители нанесли смертельный удар гипотезе о вакцинах как причине аутизма. Но кто при этом проиграл? Определенно не эксперты со стороны обвинения. Несмотря на то, что их уличили в отсутствии профессионализма и нравственности, все они, скорее всего, и дальше будут выступать в суде – и получать за свои услуги кругленькие суммы. И не врачи вроде Артура Кригсмана, которого судебный распорядитель назвал “одним из докторов, виновных, по моему мнению, в грубых врачебных ошибках”[339]. Скорее всего, Кригсман и дальше будет предлагать свои “методы лечения” детей с аутизмом. И не врачи вроде Джеффа Брэдстрита, который продолжит приторговывать биодобавками и делать эндоскопию и спинномозговую пункцию детям, чьи родители верят в него и всегда готовы заплатить за его услуги. И уж точно не адвокаты истцов, которые и дальше будут выступать в суде по делам о вакцинах и получать гонорары независимо от того, выиграют они или проиграют (юридическая фирма Conway, Homer and Chin-Caplan выставила суду по делам о вакцинах счет на 2 161 564 доллара 1 цент). Скорее приходится считать проигравшими Терезу и Майкла Кедилло и их дочь Мишель, Рольфа и Анджелу Хэйзелхерст и их сына Йейтса и Джозефа и Кэтрин Снайдер и их сына Колтена. Послушавшись советов врачей и юристов, эти родители двинулись в неверном направлении и обратились в суд по делам о вакцинах, уповая на то, что так удастся хоть немного облегчить финансовое бремя заботы о ребенке-аутисте. Однако они искали помощи в неправильном месте. Даже если не учитывать, что вакцины на самом деле не вызывают аутизма, оказывать помощь родителям таких детей через Программу компенсаций пострадавшим от прививок было бы не лучшим способом удовлетворять их подлинные потребности. К тому же тогда финансирования лишились бы непривитые дети-аутисты, а это несправедливо. Если бы врачи и юристы, участвовавшие в Объединенном процессе по делам об аутизме, и в самом деле пеклись об интересах детей с аутизмом, которых представляли, они бы тратили время, силы и деньги на поиск механизма обеспечения необходимых услуг. Однако они решили иначе. Все дело в том, что антипрививочное движение взяло аутизм в заложники: оно запугивает родителей опасностями прививок, обеспечивает бесперебойные доходы юристам, сумевшим наладить прочные связи с активистами движения, и гонит родителей в распростертые объятия врачей, которые выступают против вакцинации и торгуют ложными надеждами, зачастую прямо у себя в кабинете. Многие родители детей с аутизмом возмущены, что антипрививочное движение отвлекает внимание от поисков реальной причины – или причин – аутизма.

Объединенный процесс по делам об аутизме показал, как далеко продвинулись органы здравоохранения и ученые со времен фильма “АКДС: прививочная рулетка”. В 1982 году, когда Лея Томпсон заявила, что вакцина против коклюша приводит к поражению мозга, наука еще не могла опровергнуть ее точку зрения. Но за последующую четверть века исследования показали, что у детей, привитых от коклюша, риск необратимого поражения мозга не выше, чем у непривитых, а подлинная причина несчастья – в дефекте, который нарушает транспорт некоторых элементов, например натрия, через мембрану клеток мозга. К несчастью, к тому времени, когда ученые это выяснили, многие фармацевтические компании уже отказались от производства вакцин. Паника по поводу того, что вакцины вызывают аутизм, – совсем другое дело: на сей раз органы здравоохранения были во всеоружии. На момент начала судебного процесса исследователи в области эпидемиологии и биологии уже проделали большую работу, чтобы вернуть вакцинам честное имя. На сцену вышла наука – и судебные распорядители это знали. Один из них заявил: “Объединенный процесс по делам об аутизме начался в 2003 году с просьбы Комиссии по направлению исков ‘позволить развиваться науке’. За этот промежуток времени наука успела развиться – и дала результаты не в пользу истцов”[340].

В восьмидесятые годы самые ревностные противники прививок при помощи целой череды сокрушительных исков вывели с рынка многих производителей вакцин, и в результате их остались единицы. Это, по крайней мере отчасти, привело к тому, что в течение двух десятков лет время от времени возникал дефицит той или иной вакцины[341]. Однако благодаря Национальному закону о компенсации пострадавшим от детских прививок компании практически перестали бояться суда. И рынок вакцин пришел в равновесие, хотя и хрупкое. Однако у антипрививочного движения было и другое, куда более опасное следствие: активисты запустили страстную кампанию против календарей прививок. Они хотят, чтобы прививки стали необязательными. И за последние тридцать лет они многого добились.

Глава седьмая Прошлое как пролог