Смертельно прекрасна (СИ)

К тому же тетя Норин целое утро была какой-то рассеянной. Она разбила чашку, мне в глаза даже не смотрела. В се теребила горло свитера, будто бы у нее аллергия, и молчала. Не знаю, что с ней. Хотела найти Мэри-Линетт, чтобы спросить, все ли в порядке? Н о она уехала на работу. Тогда-то я и задалась вопросом: а где работает тетя Мэри?

— Что ты принесла? — Спрашивает Мэтт, усевшись напротив на маленький стул.

— Дуб и каштан. — Я сорвала их по дороге, потому что вчера забыла про биологию, но парню об этом знать необязательно. — А ты?

— Рожь и ячмень.

— Неужели тебе действительно интересно этим заниматься?

— Нет, мне действительно хочется поступить в хороший университет.

— Надеешься на стипендию?

— А ты — нет?

Я задумчиво застываю и пожимаю плечами:

— А я об этом даже не думала.

У Мэтта выразительные, темно-синие глаза. Сейчас они смотрят на меня так, словно я проговорила нечто на эсперанто. Он вскидывает брови.

— Ты не собираешься поступать в колледж?

— А это так важно?

— Да. — Неуверенно отвечает он. — Ты же не собираешься всю жизнь торчать здесь.

— Я в Астерии всего два дня, а ты уже меня прогоняешь, — улыбаюсь и придвигаюсь к Мэтту так близко, что вижу рыжеватые крапинки в его обсидиановых глазах.

— Делать здесь нечего.

— Говоришь так, будто ненавидишь это место.

— Возможно. — Парень пожимает плечами и отстраняется.

Он наклоняется над своей тетрадкой и начинает чертить таблицу, уверенно придавив пальцами линейку. На его лбу образуется складка, кода он вырисовывает линии. Никогда не видела, чтобы кто-то так ответственно и серьезно подходил к биологии.

— Почему?

— Что?

— Почему ты не любишь этот город? — Я облокачиваюсь о стол и с интересом смотрю на парня. Он поворачивает на меня голову и криво улыбается.

— «Религиозная дыра», забыла?

— Так дело в церквях.

— В их огромном количестве, — исправляет он и вновь на меня смотрит. Мне нравится с ним общаться, и я вдруг пугаюсь, что в какой-то момент мне понравится биология. Черт, это как-то неправильно. Нужно взять себя в руки.

— Причина только в этом?

— Нет. Естественно, причин много, Ари.

— Ну, расскажи. Я, может, тоже захочу убежать.

— Это сложно, — Мэтт протяжно выдыхает и откладывает карандаш, — город настолько маленький, что все здесь знают друг друга в лицо. Однако это не мешает никому пускать сплетни, говорить чушь и собираться на площади каждое воскресение, чтобы восхвалить Бога за его милосердие. Я смотрю на это с некой долей скептицизма и отношусь к тем, кто не видит ничего классного в разбавлении чтения псалмов на православных уроках еще и хождением в святую святых.

— Тебя это не на шутку волнует.

— Хочу сменить обстановку. Уехать куда-нибудь. Вот, ты откуда?

— Из Северной Дакоты.

— И почему ты уехала?

Рассеянно роняю ручку и вовремя придавливаю ее ладонью до того, как она валится на пол. Мэтт ждет, а у меня горло наваливается кирпичами.

— Там холодно. — Неожиданно шепчу я, поправив волосы. — И мало солнца.

— Холодно и мало солнца? — Недоверчиво переспрашивает он.

Киваю. Парень продолжает чертить таблицу, а я продолжаю нагло у него списывать. В какой-то момент он все-таки вновь переводит на меня взгляд и говорит:

— Вчера ты убежала из столовой.

Ну, отлично. Давай поговорим об этом.

— И что? — Я со вздохом выпрямляюсь и складываю на груди руки.

— Ничего. Просто это выглядело довольно странно.

— А разве ты не слышал? У меня вся семейка странная.

— Слышал. Но я уже сказал тебе, как отношусь к слухам.

— Слухи не появляются из воздуха, Мэтт.

— Да, их выдумывают обыкновенные люди, Ари.

Мы буравим друг друга взглядами, а затем я все-таки усмехаюсь и отворачиваюсь. В груди у меня теплеет и становится как-то спокойно. Неужели в этом городке есть хотя бы один человек, который не считает меня сумасшедшей?

— К уда ты хочешь поехать учиться? — Увлеченно спрашиваю я, вернувшись к работе. Мы стоим так близко, что наши локти соприкасаются. — У тебя, наверняка, все расписано.

— Е сли честно, мы с Джил уже все продумали.

— С Джил?

— С моей девушкой, — кивает Мэттью, а я растерянно застываю. — Ей всегда хотелось в Европу, но я — реалист. Рассчитываю только на те штаты, что находятся рядом.

— И на какие? — Чужим голосом спрашиваю я и немного отстраняюсь. Почему я сразу не поняла, что у него есть девушка? Неудивительно. Мэтт добрый и ответственный. Такие парни непопулярны в средних классах, но становятся объектами преследований в старшей школе, когда у девушек просыпается здравый смысл.

— Честно? Мне все равно, Ари. Я просто хочу уехать.

— Верно. Ну, что-то мне подсказывает, что у тебя все получится. — Я искоса смотрю в его глаза, а он широко улыбается. Довольный, будто бы я его благословила. — Что?

— Ничего.

— А что ты так смотришь?

— Как? — Мэтт взмахивает руками и улыбается. — Я вообще на тебя не смотрю. Черчу нам таблицу. Ты ведь не любишь биологию, правильно?

— Правильно. — Я смущенно поджимаю губы и вновь становлюсь к нему поближе. Он хороший парень, даже слишком. — Как ты это делаешь? Боже, какая — то ведь тупая трава.

— Это пшеница, Ари.

— Значит, тупая пшеница.