Смертельно влюбленный

Обойдя вокруг Хонор, он открыл дверь, которая сопротивлялась, пока Ли не навалился на нее как следует плечом. Внутри рубка была не в лучшем состоянии, чем палуба. Приборную панель покрывал видавший виды брезент, в складках которого собрались озерца дождевой воды. Сук дерева проник в одно из окон так давно, что на его коре успел вырасти лишайник.

Хонор оглядела все с нескрываемым отчаянием, но произнесла только:

— Вниз.

И указала кивком головы на узкий проход со ступеньками.

Ли потихоньку спустился, пригибаясь, чтобы не удариться головой о косяк, и протиснулся через овальное отверстие в каюту с низким потолком. Пахло плесенью и гниением, морской водой и дохлой рыбой, моторным маслом и марихуаной.

Кобурн взглянул через плечо на Хонор, стоящую на ступеньках:

— Он курил травку?

Хонор подтвердила его предположение кивком головы.

— Не знаешь, где старик держал запасы?

Хонор обожгла его взглядом, но Ли только улыбнулся в ответ и снова переключился на осмотр небольшой каюты. Здесь была двухконфорочная газовая плита, затянутая паутиной. Дверь небольшого холодильника раскрыта настежь. Сам холодильник пуст.

— Электричество? — спросил Кобурн.

Тут был генератор. Но не знаю, работает ли он. Кобурн сильно в этом сомневался. Он открыл

кладовку для припасов, где обнаружил на совершенно пустых полках мышиный помет. В каюте были две койки, разделенные проходом не больше фута в ширину.

— Туалет? — Кобурн указал на дверь в задней части каюты.

— Да, — кивнула Хонор. — Но не рекомендую. Я избегала им пользоваться даже тогда, когда папа еще жил здесь.

В общем, в пользу катера говорило только одно: воду он вроде бы не пропускал. На полу творилось бог знает что, но при этом он был сухим.

— Мы можем остаться здесь? — спросила Хонор.

— Надеюсь, это потребуется всего на несколько часов, — ответил Кобурн.

— А что будет потом?

— Я работаю над этим.

Он подошел к одной из коек и приподнял лежавший на ней матрац, проверяя, нет ли под ним насекомых. Не обнаружив их, он повернулся к Хонор и протянул руки навстречу Эмили. Когда девочку положили на матрац, она нахмурила носик:

— Здесь плохо пахнет!

— Не плохо, а резко. Сиди здесь и не спускайся на пол.

— Это будет теперь наш дом?

— Нет, малышка, — утешила ее Хонор, протискиваясь позади Кобурна в каюту. — Мы просто приехали в гости, помнишь, здесь когда-то жил дедушка.

Ребенок покачал головой:

— Дедушка живет в доме.

— Не дедушка Стэн, а другой твой дедушка. Он жил на этом кораблике. И тебе нравилось приезжать сюда с ним повидаться.

Эмили смотрела на мать ничего не понимающими глазами.

От Кобурна не скрылось, что мысль о том, что Эмили забыла своего второго дедушку, причиняет Хонор душевную боль. Но она быстро взяла себя в руки.

— А теперь это часть нашего приключения.

Эмили была достаточно смышленой девчушкой, чтобы распознать ложь. И даже умной настолько, чтобы не начинать скандалить, когда ее мать вот-вот потеряет самообладание. Она прижала к себе покрепче старый плед и принялась играть с Элмо, которого для начала заставила пропеть свою жизнерадостную песенку.

— Кобурн, нам надо достать где-то хоть немного воды и еды, — шепотом произнесла Хонор.

— Говоря «нам», ты имеешь виду меня?

Хонор хватило вежливости изобразить раскаяние.

— Да, ты прав. Мне очень жаль, — она развела руками. — Я не была здесь с тех пор, как похоронила отца. И не представляла себе…

Ей нечего больше было сказать, и Хонор беспомощно посмотрела на Кобурна.

— Пожалуйста, позволь мне позвонить Стэну.

Вместо того чтобы начинать по третьему кругу бесполезный разговор, Ли открыл дверцу чулана, в котором обнаружил швабру. И вручил ее Хонор.

— Поработай как следует. А я постараюсь вернуться как можно скорее.

Когда спустя два часа Кобурн не вернулся, Хонор принялась нервно мерить шагами палубу катера, не сводя глаз с дороги, по которой они сюда добрались, и мечтая, чтобы на ней появилась знакомая фигура. Одновременно она пыталась различить за клекотом птиц звук подъезжающего автомобиля.

И старалась, чтобы ее нервозность не передалась Эмили, которая становилась все более плаксивой и капризной. Девочке было жарко, хотелось есть и пить. Каждые пять минут она спрашивала, куда поехал Кобурн и когда он вернется, пока Хонор не потеряла остатки терпения и не прикрикнула на дочь:

— Прекрати все время спрашивать об этом!

Она не знала ответов на назойливые вопросы Эмили, но варианты этих ответов приводили ее в ужас. И самым страшным был вариант, что Кобурн бросил их одних.

Ее отец любил ставить катер на якорь именно здесь, потому что леса вокруг были труднопроходимые, местность болотистая, но в то же время защищенная от ураганов. Он удалился сюда, потому что ему нравилось жить в изоляции. Здесь не проходили дороги, и можно было не опасаться случайных прохожих. Кроме того, не надо было платить за аренду, как на стоянке в гавани, и появлялся шанс избежать назойливых посягательств на свою свободу. А также не волноваться по поводу норм и правил, законов и постановлений, налогов и штрафов.