Смертельное фрикассе. Убийство по лионскому рецепту

Когда подошло время делать заказ, Лора заколебалась. Ее очень искушала знаменитая «пулярка в полутрауре»[68], но после целого дня дегустаций она не была уверена, что сможет оценить по достоинству птицу весом 2,2 кило. Тогда свои услуги предложил Жан-Филипп Рамо: ради сегодняшнего вечера он отказывался от муслина[69] из щуки, от омара с мелкими овощами, от «панцирного сока»[70] с абсентом, ради того, чтобы разделить с ней пресловутую пулярку. Но за это журналистка перед окончанием своей лионской командировки должна будет опять сходить с ним в ресторан, чтобы полакомиться омаром. Лора сочла предложение достойным и согласилась.

Сомелье принес Лоре на пробу бутылку море-сен-дени премье крю[71], которую она заказала. Это вино 2007 миллезима[72], кюве[73] «Ле Рюшо» из Домена Амио[74] оказалось «породистым», элегантным и сильным, которое она не спеша «пожевала», то есть покатала во рту, чтобы оценить содержащиеся в нем танины, после чего кивнула сомелье. Когда тот ушел, Жан-Филипп Рамо предложил каждому произнести тост и объявил с излишней самоуверенностью:

— За дружбу с большой буквы!

Лора предпочла остаться нейтральной:

— За жизнь!

— Ты права, — сказал с иронией журналист, слегка прикоснувшись к хрусталю кончиками губ. — Этот продукт сейчас встречается гораздо реже…

— Имеешь в виду тех двоих?.. — Она с грустью вздохнула и продолжила: — Так ты их знал… Лично?

— Настоящими друзьями мы не были, но отношения у нас сложились неплохие… Особенно с Жилем Мандреном.

Подошли два официанта и подождали, пока их заметят, чтобы объявить о подаче закусок к аперитиву. Их дегустация проходила в благоговейном молчании. Лора даже закрыла глаза, чтобы лучше сосредоточиться на предложенных вкусах. А Жан-Филипп проглотил свои, особо не церемонясь, и продолжил разговор:

— А ты?.. Предполагаю, что ты хорошо знала их по работе?

Молодая женщина внезапно вышла из состояния тихого блаженства и вернулась за стол.

— В самом деле, — согласилась она, — можно и так сказать. А ты не в курсе, полиция нашла хоть какую-нибудь зацепку?

Жан-Филипп Рамо сделал вид, будто нюхает содержимое своего бокала, чтобы дать себе время собраться с мыслями.

— Скажем, что… в настоящий момент у них нет никакого подозреваемого. Однако…

Он огляделся, удостоверяясь, что никто не может их слышать. Но клиенты ресторана, поглощенные изысканностью блюд и увлеченные собственными восторженными комментариями, не обращали на журналистов никакого внимания.

— Что ты на самом деле об этом знаешь? — спросил он, внезапно посерьезнев.

— Я вроде поняла, что Жерома и Жиля сначала оглушили, потом задушили с помощью мешков для мусора. И обчистили кассу. Это все.

— Ладно: только то, что я тебе сейчас расскажу, держи при себе… Полиция об этом не говорит, потому что не хочет, чтобы город охватил психоз. Это серьезно. И Тевене, и Мандрен действительно умерли от удушения, но убили их в точности одним и тем же способом: удар по затылку, руки связаны за спиной толстой бечевкой, на голову надет мусорный мешок и завязан вокруг шеи.

— Ужас! И оба раза один и тот же способ?

— Полное совпадение. А этот способ не так уж часто встречается… Полиция думает, что оба раза орудовал один и тот же человек.

— И когда ты говоришь, что это один и тот же человек…

— Возможно, речь идет о серийном убийце, который нацелился на лионские бушоны…

Лора отпила большой глоток бургундского, словно хотела залить услышанное вином. Тотчас же подскочил официант, чтобы наполнить бокалы и одним мановением руки убрать со стола опустевшие веррины, постаравшись, чтобы его присутствие нисколько не помешало сотрапезникам.

— Но зачем? Ради простой кражи?

— Украли все деньги из кассы, но… по словам сыщиков, это не обычное ограбление, которое просто плохо обернулось… Ни один припертый к стенке тип не действовал бы таким мудреным способом. Он, недолго думая, схватился бы за нож, устроил резню, и готово дело!.. А этот случай явно гораздо сложнее…

Лора оценивала последствия такой новости.

— Выходит, если он повторял свои действия, тут было что-то вроде ритуала… Как бы подпись… а может быть, требование признания?

Жан-Филипп Рамо безмолвствовал, впитывая слова Лоры и умильно глядя на нее. Он находил ее еще более соблазнительной, когда она сосредоточенно размышляла — напряженный взгляд, упрямый лоб, плотно сжатые и чуть-чуть влажные губы.

— Думаешь, я плохо рассуждаю? Слишком насмотрелась сериалов по телевизору?

— Вовсе нет. Ты пришла к правильному заключению, но наша проблема сегодня в том, что эта подпись — единственная улика, которой располагает полиция… На месте преступления ничего не нашли: никаких отпечатков пальцев, вообще никакой материальной зацепки, которая могла бы вывести на убийцу. Ничегошеньки. И того меньше следов ДНК. Ты только представь себе, как трудно вести расследование в общественных местах, особенно в таких, где бывает столько народу… И ни одного заслуживающего доверия свидетеля.

— Ну что ж, — сказала Лора, — а теперь я тебе кое-что сообщу.