Смертельное лекарство

Со всеми этими страшными событиями я как-то забыл о Марине, непростительная оплошность — о женщинах нельзя забывать, они от этого хиреют. Когда я заехал наконец к Марине, на ней просто лица не было. „Я думала, с тобой что-то случилось“, — только и сказала. Оказывается, она тоже обратила внимание на сообщения об этих странных смертях и боялась за меня. И ни слова упрека за молчание, за то, что не звонил, не приезжал… Что за женщина!

28 августа. Ездили с Мариной в деревню. Стояла прекрасная погода — тихая, солнечная, но не слишком жаркая. Нам так хорошо было вдвоем, так не хотелось уезжать, что я впервые всерьез задумался вот о чем: а зачем, собственно, я так гоношусь, работаю второй год без отпуска, почти без выходных? Для чего весь этот сумасшедший бег за деньгами? Кому они нужны? Моей супруге? Между тем мне для счастья довольно вот этого домика в деревне, небольшого дохода (такие деньги я заработаю всегда, да и накопленного хватит) — и Марины. Начало созревать одно важное решение. Может быть, я решусь и поговорю с Петром Петровичем. Понимаю, он будет страшно расстроен — я ему нужен, но что же делать?

2 сентября. Как причудлива бывает жизнь! Важнейшую, имеющую значение для вопросов жизни и смерти информацию получаешь, когда не ждешь, и там, где не ждешь, в случайной компании… Вчера ходили в гости к Зининым знакомым. Какая-то пестрая и глуповатая компания, скучные люди. Среди них оказался один важный человек из облздрава (или как он теперь называется). И вот он рассказал, что у них все встревожены — произошло уже несколько смертельных случаев, связанных с употреблением лекарств, не прошедших сертификацию. „Какой-то мерзавец завез в область партию опаснейших препаратов“, — заявил он. — Мы их сейчас выявляем». У меня в голове все встало на свои места. Сегодня же иду к Петру Петровичу.

4 сентября. Хозяин меня внимательно выслушал, сразу оценил важность сообщения. Тут же принял решение. Оставалось только обговорить детали: расторгнуть отношения с таким человеком, как Цицерон, — все равно что отвалить от терпящего бедствие корабля. Самого может затянуть в воронку. При этом Цицерон вовсе не считает, что терпит бедствие. Надо обдумать каждую мелочь. Мы занимались этим целый день. Кажется, все готово. Решающий разговор будет вести, разумеется, сам хозяин. О результатах он мне скажет на той неделе…»

На этом дневник обрывается. 4 сентября, 4 сентября… И на следующей неделе — решающий разговор. Я бросилась листать свой блокнот. Павловск, Митрохин, Олег Лунин… Нет, раньше, нужно самое начало. Вот! Вязьмикин был убит 6 сентября, в пятницу.

Все сходилось. Я сидела, переводя взгляд с последней страницы дневника на газетную вырезку, вклеенную в мой блокнот. Вырезка как бы служила продолжением дневника. Решающий разговор с Цицероном состоялся. И вот чем он закончился. Можно было считать, что убийство Вязьмикина раскрыто, убийца известен. Оставалась, правда, одна мелочь — установить, кто же он, этот Цицерон, он же «провизор».

ГЛАВА 17 «А» и «Б» сидели на трубе

— Ну и где он, этот склад? — почему-то шепотом спросила я. — Мы уже третий раз здесь проезжаем. Если кто-то следит, то нас точно засекут.

— Здесь где-то должен быть, — тоже вполголоса ответил Евгений. — Я помню, отец Бунчуку несколько раз при мне называл этот адрес: Кривозерье, Николин тупик. Сам не понимаю, почему мы его не видим. Все же склад — не иголка, даже не сторожка. Это должно быть что-то заметное…

— А ты сам здесь когда-нибудь был? — спросила я и поймала себя на том, что мы как-то незаметно перешли на «ты».

— Нет, ни разу, — признался Евгений. — Но, думаю, найдем. Это все же не сложнее, чем выбраться из моей квартиры.

Да, «операция по эвакуации», как назвал ее Евгений, — это было что-то! Когда к вечеру в квартире собрались, помимо нас с Леней, сам хозяин, Николай, которого я уже знала по первому своему визиту в «Проектировщик», еще один Женин сотрудник, Толя, а также жена Вязьмикина, не выдержавшая суточной разлуки с мужем, и после того, как всем собравшимся стала ясна диспозиция: «ремонтники» продолжали сидеть недалеко от дома, уже даже не имитируя бурную деятельность, а с другой стороны дома бродили два скучающих молодых человека, — после этого Евгений выработал свой план. И мы его осуществили! Лена Вязьмикина переоделась в мою одежду (которая оказалась ей чуть маловата, Лена выше меня, но не настолько, чтобы это бросалось в глаза), быстренько перекрасилась в шатенку и в сопровождении Лени поспешно вышла из подъезда и бросилась к машине Евгения. «Ремонтники» не успели их перехватить и кинулись в погоню — на том же самом «БМВ», заметим, который преследовал меня три дня назад.