Смертельное попадание (СИ)

Второе: меня окружали гвардейцы Ансора. И Изира, которая как-то странно на меня поглядывала. Когда наши взгляды пересеклись, она коснулась своих острых ушей, прекрасно обозримых благодаря заплетённым в ободок светлым волосам. Я как-то инстинктивно повторила её жест и удивлённо замерла, слегка уколов пальцы.

Третье: мой взгляд метнулся на землю. Хотя на улице и была зима, мы сражались, и в воздухе, переполненном запахами дыма, металла, крови и гари, не осталось места для морозной свежести. Снег растаял. Земля… на земле в круге из гвардейцев лежал магистр. Я метнулась к нему, накрыв распахнутые остекленевшие глаза, чей цвет…

- Они потемнели? – наверное, не это спрашивают, когда кто-то умирает, но я ни разу не слышала, чтобы после смерти у людей менялся цвет глаз. Но это у людей, а как у демонов? – У демонов темнеют глаза после смерти?

- Нет, - покачала головой Изира, единственная, кто, кажется, оправилась от шокировавшей всех картины. Сдаётся мне, поражены все не только тем, что мы с Ансором спасли мир.

Я нервно усмехнулась, как будто каждый день вообще мир спасаю. Мои руки переместились вниз, пальцы сомкнулись на плечах магистра. Я подавляла слёзы, но они всё равно потекли по щекам. Ансор просто подошёл, неслышно, и положил руку мне на плечо. Она была тёплая, и я слегка потёрлась об неё ухом.

- Мне показалось или у меня уши острые?

Наконец, гвардейцы вокруг тоже отмерли. Соранна, которая, видимо, из-за меня даже отвлеклась от излечения раненых, или, вероятно, пыталась лечить мёртвую меня, сказала:

- Он обменял свою жизнь на твою, - её мальчишеский голос сейчас хорошо сочетался с мнущимся из-за неловкости телом. – И помимо жизней вы обменялись ещё кое-чем…

Она посмотрела на меня с намёком, но сил соображать у меня как-то не нашлось. Целительница раздражённо вздохнула, понимая, что ей придётся сказать то, что никто не решался мне сообщить:

- В общем, Лина, ты теперь демон.

***

Купальня, в которую привёл меня Ансор, была расположена в крыле императора и императрицы и заполнена паром от воды в бассейне. Стены помещения были декорированы деревянными панелями, пол также был устлан деревом, и мне на мгновение показалось, что я очутилась в старой доброй русской баньке. Под потолком висела люстра с крупными светящимися камнями аметистового цвета.

Раньше я здесь не бывала. Сейчас же крутилась перед зачарованным так, чтобы не запотевать, зеркалом и бесстыдно ощупывала изменившееся тело.

В оставшейся за спиной жизни мне довелось посмотреть одну из экранизаций «Анжелики» Анн Голон, где главная героиня с распущенными золотыми волосами стояла перед зеркалом, приспустив сорочку, и изучала себя. Своё лицо, своё тело… убеждалась в том, что она действительно столь красива, сколь утверждал её муж. Графиня де Пейрак разглядывала в себе женщину, достойную любви и восхищения, я же… разглядывала в себе демоницу.

Вода в бассейне за моей спиной окрасилась красным и чёрным: если бы не Соранна, вряд ли бы я сумела продраться сквозь боль и нормально помыть волосы и соскрести запёкшуюся кровь и покрывшую тело грязь. Целительница помогала мне мыться и врачевала заодно, а сейчас, спустив воду, включила кран, чтобы бассейн заполнила чистая. Кран, разумеется, был огромный, под стать «ванне».

Я в который раз одной рукой коснулась заострённого кончика уха, а другой прошлась по телу, ища изменения. Самым страшным в обновлённой внешности для меня оказались глаза, окрасившиеся в кроваво-красный цвет, что был присущ Терену, и сейчас изучавшие меня. По собственным ощущениям, я стала чуть выше и крупнее, чем прежде. Не сильнее: сила у меня была и до этого.

- Если тебе не нравятся уши, ты можешь округлить их, - я увидела Соранну через отражение в зеркале.

- Не то чтобы не нравятся… - я постучала подушечкой указательного пальца по кончику уха. – Просто странно. Вроде я… а вроде уже и не я.

- Боишься? – несмотря на недавнее сражение, на то, что Соранне пришлось лично наблюдать последствия бойни и врачевать раненых, демонесса умудрялась сохранять бодрость духа и подначивать меня.

- Ну… теперь меня не смогут случайно прибить, прикрывшись законами, - я попыталась отшутиться: это единственное, что мне оставалось во всём этом безумии.

- Знаешь, у этого тела есть одно весомое достоинство, - заговорщицки улыбнулась Соранна, и я повернулась к ней. – Ты теперь будешь неутомима ночью.

Глядя на её грязноватую ухмылочку, я поняла, на что она намекает, и заливисто рассмеялась. Возможно, это был мой новый способ выплеснуть пожиравшие меня изнутри чувства.