Смертельное сафари

Меня снова клонило в сон. Комната сверкала чистотой, стены были покрашены в белый и зеленый цвет, пахло больницей. За окном на аккуратно подстриженных лужайках искрился солнечный свет. Я попытался подтянуться и сесть на кровати. Грудная клетка была туго стянута бинтами, с боков подоткнуты подушки. Голова теперь прояснилась, но в памяти оставались пробелы, точно слепящие вспышки магния...

- А все-таки? - спросил я у девушки.

- Пять дней, - ответила она.

Ничего себе, подумал я. Черт возьми, но как я сюда попал?

- Где же это я?

- В столичном госпитале, - сказала Асия, утирая слезы.

Я хотел сказать, чтобы она не плакала, но в груди была зияющая дыра, в ней канули все слова. Первое, что я мог припомнить, был склон горы холодный, пустынный, черный. Каменистый, в трещинах, абсолютно безжизненный. Сверху на меня катится труп, я тону в золотом потоке полуденных солнечных лучей, а потом полная темень, беспросветный мрак, длившийся пять дней и ночей!

- Как я сюда попал? - спросил я.

- Сэм говорит, что тебя привезли на вертолете, - ответила Асия. Американцы.

Американцы! Студеный черный склон, дуло за спиной и жуткий, с размозженным черепом труп. Американцы привезли меня сюда?

- Тебе нельзя долго говорить, - предупредила Асия, как только я попытался спросить еще кое-что. - Доктор предписал полный покой.

Я смиренно кивнул. Мне расхотелось задавать вопросы. В груди стучало, к горлу подступал кашель.

- Сейчас около двух, - сказала она. - Мне надо возвращаться на работу. Вечером снова приду. Что тебе принести?

- Сигареты, - попросил я.

- Доктор не разрешил курить.

Левой рукой - я мог пошевелить только ею, не вызывая боли, - я погладил теплую щеку Асии. Она была воистину прекрасна. Раньше я просто был слеп, не замечал, какая она красавица...

- Скоро приду, - сказала она, поглядывая на часики. - Отдыхай, набирайся сил.

- Мне нужно с тобой поговорить.

- Потом, - улыбнулась она. - Сейчас главное - покой. До вечера!

Она пошла к двери и с порога еще раз улыбнулась. Я попробовал улыбнуться в ответ. Асия вышла в коридор, притворив за собой дверь, в комнате остался лишь запах ее духов, а сердце согревала ее улыбка.

На зеленой лужайке за окном двое мальчишек в больничных пижамах черный и белый - гоняли мяч.

Я дал слово, что отныне буду по-настоящему внимателен к Асии. Ведь, кроме нее, у меня нет на свете ни одной близкой души.

Вскоре после ее ухода в палату ввалился Сэм.

- Асия сказала, сколько времени ты был без сознания?

Я кивнул.

- Мы не на шутку за тебя перепугались. Доктор не давал никаких гарантий. Это Омари придумал послать за ней, и она вернула тебя к жизни. Приходила по два раза в день. Замечательная девушка!

- Что произошло? - спросил я. - Там, на склоне горы?

- Вроде бы кому-то посулили два миллиона долларов за голову Чарлза Уэллса, а ты помешал огрести такой куш!

Это я и без него знал.

- Ну и везучий ты. - Сэм покачал головой. - Кстати, я все-таки установил, кто разгромил ваш люкс в отеле "Бульвар". Мы отыскали там отпечатки пальцев Ганса Мюллера. А ты впервые увидел его лишь в тот день, когда они с Яносом пытались тебя пришить.

Мне трудно было говорить. Снова накатила смертельная усталость, тело покрылось испариной. Тут дверь открылась, и на пороге замаячила сутулая фигура комиссара Омари. Он шел по палате так, словно протискивался сквозь толпу.

Подойдя к кровати, он уставился на меня сверху вниз, я мог поклясться, что уловил недовольное ворчание.

- Всю жизнь тебе безумно везет, - заговорил он бесцветным, холодным тоном, - но нельзя пользоваться этим без оглядки, вечно искушать судьбу.

Внезапно Сэм вспомнил, что у него неотложные дела, и откланялся, обещав меня навещать.

Комиссар Омари полез в карман.

- Тебе открытки от наших ребят с пожеланиями скорейшего выздоровления.

Он уронил на мою постель несколько конвертов.

- А сигареты у вас случайно не найдется? - спросил я.

Ворчание стало теперь совершенно отчетливым.

- Я по-прежнему не курю, - буркнул он и опустился на стул, где до него сидел Сэм. - Кроме того, тебе не то что курить, даже дышать глубоко нельзя. Неужто не понимаешь, в каком ты состоянии?

Я кивнул. Он почему-то снова был не в духе. Впрочем, комиссар обычно хмурился, когда кто-то из его сотрудников оказывался в моем положении и выбывал из строя, что при нашей профессии совершенно неизбежно. А для него я был, есть и буду одним из его парней, хотя делаю все, чтобы подчеркнуть свою самостоятельность.

- Мы нашли оружие, из которого убит Ганс Мюллер, - сказал он, но не для того, чтобы мне что-то поведать, а лишь стремясь нарушить повисшую в комнате тягостную тишину.

Молчание.

- На него выправлено разрешение? - спросил он.

Я замотал головой, пытаясь виновато улыбнуться. Омари не спускал с меня глаз.