Смертельные ловушки: Выживание американской бронетанковой дивизии во Второй мировой войне

Как-то раз мы с девушками отправились на автобусе на Райскую Скалу, выдающийся далеко в море мыс, на самой оконечности которого стоял отель «Брей керс». Хотя сам отель предназначался исключительно для генералов, павильон рядом с ним открыт был и для младших офицеров. Павильон стоял над обрывом, и в нем помещались комнаты для переодевания, бар-ресторан, танцплощадка и открытая терраса с видом на прекрасное синее море. Вокруг террасы шла кованая стальная ограда. Вниз спускалась лестница в несколько пролетов; на каждой площадке был установлен трамплин для прыжков в воду. С террасы видно было морское дно; хотя глубина под обрывом достигала семи метров, вода была кристально чиста. Это было единственное место, где нам разрешалось плавать: во время войны пострадала станция очистки стоков, и канализационные воды сливали прямо в залив. Проволочные заграждения на каннском пляже отмечали места, где еще могли оставаться заложенные мины.

Мы сидели вчетвером на террасе, за крошечным столиком под пестрым зонтом, наслаждаясь как напитками, так и видом — в особенности видами девиц в новеньких, невиданно крошечных купальных костюмах. Эти купальники состояли из узеньких трусиков и микроскопического лифа, едва скрывавшего то, что он должен был бы скрывать. Вдобавок купальники были телесного цвета, лишь на полтона светлей, чем загорелые тела хозяек. Жиннере объяснила нам, что, когда девушка заходит в магазин, чтобы выбрать купальный костюм, она соблюдает строгие правила. Лифчик прикладывают к руке и обливают водой из стакана. Если промокшая ткань сливается по цвету с кожей, купальник можно брать. Это значило, что в магазинах приходится держать купальные костюмы множества оттенков, а девушки вынуждены менять купальник, загорев немного сильней. Идея заключалась в том, чтобы одетая в такой костюм девушка, выходя из воды, казалась совершенно обнаженной.

Я вначале не поверил такому объяснению, но мои сомнения испарились, когда один из молодых офицеров вдруг крикнул, перегнувшись через ограду террасы:

— Эй, там, внизу, на камнях, голая женщина!

На террасе тут же образовалась настоящая свалка, все разом бросились к перилам посмотреть. Действительно, на площадке в пятнадцати метрах под нами на спине лежала совершенно нагая на вид юная прелестница. Девушка открыла глаза, улыбнулась нам, поднялась на ноги и не спеша двинулась вверх по лестнице. Только когда до нее оставалось не больше трех метров, я сообразил, что на ней мокрый купальник. Так набирало популярность прославленное бикини.

Райская Скала была замечательным местом. По вечерам на террасе небольшой струнный ансамбль исполнял танцевальные мелодии. Как-то раз я обратил внимание на особенно живую мелодию и, заинтересовавшись, выяснил, что ее написал местный композитор и называлась она « C’est fini» («Кончено!»). Песня быстро завоевала популярность среди американских солдат — в ней говорилось о тяготах войны и о том, как хорошо, что она наконец завершилась.

Как-то вечером мы обходили бары вдоль набережной. Бар в «Карлтон-отеле» и бар в «Мирамаре», где обычно толклись летчики, мы уже посетили и в конце концов застряли в баре отеля «Мартинес» на восточной оконечности пляжа. Это была обычная программа на вечер; чем больше заведений оставалось за спиной, а спиртного отправлялось в желудки, тем раскованней становилась компания.

Солдаты любят за рюмкой похвастаться героическими подвигами своих подразделений. Чем больше рюмок опрокинуто, тем невероятней становятся подвиги, покуда похвальба плавно не перейдет в спор о том, кто же все-таки выиграл войну. Иногда — довольно жаркий спор. Всякий раз, когда такое случалось, присутствующие при этом солдаты 3-й бронетанковой дивизии вскидывали сложенные замком руки над головами и орали: «Зовите «Передовую», и мы пойдем вперед!»

В тот вечер какой-то молоденький лейтенантик из 101-й воздушно-десантной повел себя совершенно несносно. Послушать его, так 101-я воздушно-десантная выиграла войну почти в одиночку! В конце концов четверо лейтенантов из 1-й пехотной дивизии, одной из самых боевых пехотных частей, решили, что с них довольно. Они взяли десантника в кольцо и вытолкали со двора. Многим показалось, что они решили отвести его в гостиницу и уложить проспаться. Но не тут-то было!

Внезапно сверху донеслись крики. Четверо лейтенантов из 1-й пехотной схватили десантника за руки и ноги и, раскачав, на счет «четыре» перебросили его через балконные перила на четвертом этаже. Все это сопровождалось воплем: «Джеронимо [94]! Пошел, пошел, сукин сын!»

К изумлению находившихся внизу, лейтенант распластанной лягушкой рухнул с четвертого этажа на террасу, но приземлился посреди широкого навеса, находившегося под балконом, и скатился с него в клумбу с кактусами. Он был настолько пьян, что даже не расшибся; пострадало только его утыканное кактусовыми иглами седалище. Но при падении он, кажется, протрезвел достаточно, чтобы самому найти дорогу в гостиницу.

Бомба