Смертельные послания

– Да, конечно. Мы с Мартином продумали все детали и точно рассчитали время.

– Рад слышать это. Можешь пока съесть пирог и выпить пинту в «Феннеллис». – Тирни протянул Маккейбу два серебряных доллара.

– Большое спасибо, Майк. И не беспокойтесь, я не подведу вас, – заверил его тот.

– Не сомневаюсь, что не подведешь.

– О боже, Финли… Вы превзошли себя. Оно восхитительно.

Элли в восторге рассматривала платье, которое держал перед ней Джеймсон. Затем она подалась вперед и поцеловала его в щеку.

Англичанин смущенно улыбнулся. Вероятно, ему не было бы так неловко, если бы это не произошло на глазах подруги Элли Анны Уолкотт и юной Сары, которые не могли удержаться от улыбок, глядя на них.

– Никогда не видела такого замечательного платья, – сказала Анна. – Примерь его.

В этот момент в окне показалось чье-то лицо. Это был Джош Роулингс, один из патрульных полицейских, пришедший с обычной проверкой. Элли принужденно улыбнулась ему, давая понять, что у них все в порядке, и повернулась к подруге.

– Нет-нет, не сейчас, – покачала она головой. – Оно помнется, пока я буду заниматься.

Анна смотрела на нее с мольбой:

– Всего на минутку, просто чтобы посмотреть, как ты в нем выглядишь.

Несколько мгновений Элли колебалась, но потом решимость вернулась к ней.

– Я надену его после урока, обещаю, – тогда и посмотрите, – объявила она и замахала руками на Анну и Сару. – А теперь уходите. Нам нужно заниматься. Мистер Джеймсон здесь для того, чтобы учить меня читать и писать, а не смотреть, как я примеряю платья.

Как всегда, когда приходил Финли, другие девушки увели детей, чтобы им никто не мешал заниматься. Джесси ушла десятью минутами раньше с остальными детьми, а теперь за ней должна была последовать Анна с Сарой и сыном Элли Шоном, который перемещался в переносной кроватке с ручками.

– Хорошо, мы уходим, – сказала Уолкотт с улыбкой и надела шляпку. Поставив кроватку с Шоном на плечо, она помахала Элли рукой. – Не забудь о своем обещании. Я не успокоюсь, пока не увижу тебя в этом платье.

– Не забуду.

Через несколько секунд до их слуха донесся стук задней двери, и у мисс Каллен вырвался вздох облегчения.

– Наконец-то тишина и покой! Мы можем продолжить.

– Двенадцатая глава «Домби и сын», если мне не изменяет память? – уточнил ее гость.

– Да.

Элли потянулась за лежавшей на столе книгой. Но когда она открыла ее на странице, заложенной закладкой, ее пальцы прикоснулись к руке Джеймсона.

– Финли, вы уверены, что вам будет удобно привести меня на этот бал? Что я не подведу вас и вы не будете стыдиться меня? – спросила она нерешительно.

– Я буду гордиться вами.

И он слегка пожал ее руку.

Задыхаясь от быстрого бега, Мартин приблизился к двум полицейским, стоявшим в нескольких сотнях ярдов от отеля «Риверуэй» на Кэтрин-стрит.

– Мой приятель… получил серьезные раны… на него напали грабители, – с трудом выговорил он.

– Где он? – спросил Джош Роулингс.

– В квартале отсюда. Я покажу.

Роулингс повернулся к Биллу Пэйни.

– Слушай, иди с ним. Хотя бы один из нас должен оставаться здесь.

– Я… я полагаю… – засомневался его напарник.

– Это недалеко, – произнес Мартин умоляющим тоном, видя его нерешительность. – Я пойду вместе с вами.

– Если тебе понадобится помощь, обратись к патрульным на Мэдисон-стрит, – посоветовал Джош.

Пэйни переводил взгляд с одного мужчины на другого. Мартин, уже двинувшийся по улице, обернулся и выжидающе смотрел на него, словно напоминая о том, что его друг нуждается в помощи и медлить нельзя.

– Ладно. Показывай дорогу, – сдался Билл.

Сколько прошло времени? Две минуты, три?

Заглянув в окно, он увидел, что на ней все то же ярко-зеленое платье.

Когда он ворвался в комнату, она стояла вполоборота к нему и почти не удивилась, увидев его. С помощью плаща он затушил две свечи, разделявшие их, – ему совсем не хотелось, чтобы его увидели с улицы. Теперь комнату освещала лишь одна свеча в углу, испускавшая тусклый, мерцающий свет.

Она сделала неуверенный шаг назад. Он набросился на нее, схватил одной рукой за горло, прижал к задней стене, второй нанес пять быстрых ударов ножом, после чего отпустил ее обмякшее тело, пристально наблюдая за тем, как из глаз девушки ускользает жизнь.

Затем он перерезал ей сонную артерию, и кровь из нее потекла тонкой струйкой, поскольку ее уже немало вытекло из других ран. Лезвие ножа рассекло шею до мочки уха, потом вспороло щеку и отрезало нос.

Казалось, она смотрела на него застывшим взглядом, но кровь из раны, где только что был нос, быстро залила глаза.

Он вспотел от усилий, которые потребовало от него перепиливание носовой кости. Сколько же прошло времени? Сорок секунд, пятьдесят? Он на мгновение остановился и прислушался. На улице было тихо. Ни единого звука. Ни единого движения.

Разрезав мягкую плоть ее живота вдоль и поперек – что оказалось значительно легче, – он вытащил кишки и выложил их в сторону. Затем извлек самый заметный орган – печень.

Он продолжал наносить удары и в какой-то момент впал в неистовство. Его тело заливал пот, а дыхание было прерывистым, когда он приступил к выполнению последней задачи.