Смертельные тайны

Не доезжая до него, они остановились. Снег давно растаял. У учеников из школы напротив была перемена, они высыпали на площадку, играли и галдели. Эрика и Мосс подошли к криминалистам, которые вчетвером устанавливали оборудование для измерения высоты столба. Для беспрепятственного проведения теста пришлось отгородить половину спортивной площадки, поскольку была задействована камера наблюдения, установленная на стене школы. Один из сотрудников разместил у столба длинный кусок пластика с пятисантиметровыми делениями, служивший гигантской линейкой. Он был два метра в высоту. Его коллега достала камеру и установила ее на штативе в конце улицы на той же высоте и под тем же углом, на котором располагалась школьная камера. Несколько любопытных ребят стояли у забора и наблюдали за происходящим.

Эрика и Мосс представились криминалистам и вошли в калитку. Забор вокруг палисадника убрали, и теперь этот кусок разровненной земли окружала лишь низкая стена. Мэнди, с сигаретой в руках, стояла на крыльце и наблюдала за действиями криминалистов. Выглядела она крайне неопрятно. Эрика и Мосс поздоровались и спросили, как у нее дела. Она ответила, что готовится к похоронам, которые состоятся через несколько дней.

– Я хочу, чтобы играл псалом «All things bright and beautiful». Мне нравилось петь его в школе, – сказала она, докурив сигарету до самого фильтра. – Как думаете?

– Да, я его тоже люблю, – ответила Мосс.

– И везде будут цветы. Закажу лилии. Мариссе они нравились. У бывшего мужа Джоан цветочный магазин в Онор-оук-парк. Он мне сделает хорошую скидку и подберет распустившиеся. А те, что в букетах, закрытые, я терпеть не могу. Я тут ходила на похороны Джозефа Питкина. Села в самый конец. Они купили лилии на гроб, все в бутонах. Я сидела и думала только о том, что они теперь никогда не раскроются, после всех наших холодов. Просто умрут, не распустившись… И это напомнило мне о Мариссе. Она еще не расцвела, а ее уже убили. Как это называется?

Эрика и Мосс переглянулись.

– Это трагедия, – сказала Эрика.

– Да нет, – раздраженно возразила Мэнди, метнув окурок в сторону забора. – Как же это?.. Метафора. Нераскрывшаяся лилия – это метафора Мариссы и Джозефа.

Эрика и Мосс согласно кивнули.

– Так зачем вы измеряете мои столбы?

– Это в дополнение к данным с камер. Стандартная процедура. Чтобы у нас было больше данных для суда.

– Ничего, что я убрала забор? Мне просто стало страшно здесь жить. А теперь никому нигде не спрятаться.

– Нет проблем, – сказала Эрика.

Улица теперь просматривалась с начала до конца, и они увидели, как из своего дома выходит Дон Уолпол. В руках у него был пакет с мусором. Он заметил их, кивнул и вернулся в дом. Мэнди зажгла еще одну сигарету.

– Джанет вернулась домой из больницы. Ей вшили в желудок имплант, чтобы она больше не пила. Как только внутрь попадет хоть капля алкоголя, ее тут же вывернет наизнанку. Надеюсь, он подготовился и закупил оптовую партию средств для чистки ковров.

– Вы еще не перебирали вещи Мариссы? – спросила Эрика.

– Нет, не могу заставить себя. Разберу после похорон. Джоан хорошо умеет разбирать вещи. Она сказала, что придет и поможет мне. Мы решим, что оставить, а что отдать на благотворительность. Часть костюмов можно будет продать на «eBay».

– Не торопитесь. Дождитесь, когда будете готовы.

– Я рада, что вы поймали этого ублюдка, кто ее убил. Я видела про него в новостях. Шатался по улицам по ночам. Здесь у нас неблагополучный район, но чтобы вот так, практически на крыльце… не ожидала.

– Можно мы в последний раз зайдем в комнату Мариссы? Нам нужно убедиться, что мы ничего не упустили для суда.

– Да, поднимайтесь. Вы уже знаете, куда идти, – сказала Мэнди.

Солнце вышло из-за туч, и она прислонила голову к стене, закрыв глаза и запрокинув морщинистое лицо.

Они вошли в дом и поднялись в комнату Мариссы. Все выглядело точно так же, как когда Эрика была здесь с Макгорри. На стене висели те же плакаты, а танцевальные одежда и аксессуары находились на прежних местах. Эрика подошла к окну и посмотрела на улицу. Соседи стояли и глазели на работу криминалистов. В школе прозвенел звонок, означающий конец перемены, и дети побежали выстраиваться в линейку. Мэнди успела перейти дорогу – в тапках, ночной сорочке и пуховике – и разговаривала с Джоан, которая тоже вышла на крыльцо покурить.

– Мне не дают покоя серьги, – сказала Эрика. – Ощущение, что в них и кроется разгадка. Почему Марисса пошла с ними в лавку, в которой работал Чарльз Фрятт? Знал ли он о ее приходе? Я читала протоколы, он говорит, что узнал об этом, только когда пришел Макгорри с Эллой. И он даже отрицает, что эти серьги принадлежали миссис Фрятт.

– У Чарльза есть алиби – его жена. Кстати, он тоже очень высокий, – сказала Мосс, взяв в руку факирский факел и посмотрела на его кончик.

– По словам костюмера из «Матрикса», подтвержденным еще одной танцовщицей, Марисса говорила, что украла серьги у миссис Фрятт. Но кто из них говорит правду? Мы не знаем ни чьи это серьги, ни где они сейчас.

– Могла Мэнди снять их с трупа Мариссы? – спросила Мосс, подходя к окну.