Смертельные воспоминания

– Спокойнее, спокойнее, – сказал Дженнард Симзу, который попытался вырвать наручники из замка, прикрепляющего их к столу.

С их стороны стола не было никаких стульев. По-видимому, его ненависть ничуть не уменьшилась с того момента, когда они виделись в последний раз и она засунула осколки стекла прямо ему в глаз. Ким особенно гордилась тем шрамом, которым его наградила, – теперь он навсегда запомнит свое поражение.

– И как ты здесь поживаешь, Симз? – спросила она.

Дженнард подошел к ней и встал рядом.

– Какого… тебе от меня надо, сука? – спросил убийца, раздувая ноздри.

– Считай, что это благотворительный визит. Чтобы узнать, как ты себя ведешь.

– Клянусь, если я…

– Симз, – предупредил его Дженнард.

– Ты завел здесь новых друзей и все у тебя хорошо? – поинтересовалась Ким.

– Не твоего собачьего ума дело, – огрызнулся ее собеседник.

– Что, никто не хочет с тобой играть? Беда! Но я рада, что у местных ребят остались хоть какие-то принципы.

Ким почувствовала, как Дженнард напрягся, услышав ее легкомысленный, праздный голос, но все это было необходимо и заранее ею просчитано и продумано. Именно поэтому она настояла на том, чтобы Брайанта в комнате не было. Он бы попытался ее остановить.

– То есть я хочу сказать, что даже они не переносят трусов, которые мучают детей, – пояснила Ким, глядя в единственный видящий глаз.

– Если бы я тогда дотянулся до твоей глотки другой рукой, то…

– А еще они не любят проигравших, правда? Наверное, они уже знают, что тебя остановила женщина, и от этого уважают тебя вот так. – Тут она сложила из большого и указательного пальцев ноль.

– Дженнард, а ты не хочешь?

– Уверена, что ты будешь рад услышать, что обе девочки здоровы и счастливы и давно про тебя забыли, – добавила Ким с улыбкой.

– Я сломаю тебе…

– Так что давай рассказывай, появились ли у тебя интересные друзья на уроках рукоделия? – Ким видела, как яростно сжались его кулаки, но на этот раз Симз ничего не сказал. – А обо мне ты часто думаешь? – продолжила свои вопросы инспектор.

Неожиданно Симз откинулся назад и холодно осмотрел ее с ног до головы.

– Хочешь узнать, у кого есть на тебя зуб, сука? – спросил он.

Ким вдруг поняла, что за все время разговора Симз ни разу не посмотрел ни на кого из присутствующих в комнате. Она тоже не отрывала от него глаз.

– Отвечай на вопрос, Симз, – потребовала Ким.

– Ты что, считаешь, что я что-то затаил?

– Отвечай на вопрос, Симз, – повторила детектив.

– Знаешь, Стоун, я вижу твое лицо во сне каждую гребаную ночь. И воображаю себе, как ты визжишь и извиваешься, а я трахаю тебя…

– Симз, – предостерегающе произнес Дженнард.

– Пусть говорит, – жестом остановила его Ким. Она пришла, чтобы оценить всю глубину его ненависти и понять, не может ли он, хотя бы косвенно, быть связан с убийством Эми и Марка. Ей удалось вывести его из себя и теперь оставалось только слушать.

– Я представляю себе, как ты молишь о пощаде, а мой член разрывает тебя надвое. А уже кончив, я вышибаю из тебя дух. Твои кости ломаются одна за другой, пока ты не превращаешься в бурдюк с отбитыми внутренними органами.

Ким заметила, как его глаз в экстазе подернулся пленкой. Раньше этот человек жил для того, чтобы иметь возможность издеваться над другими людьми, теперь он жил для того, чтобы издеваться конкретно над ней.

Она ничуть не сомневалась в том, что произойдет, если этот человек неожиданно получит свободу.

Ким постаралась, чтобы никто не заметил, что все внутри у нее похолодело.

– Ладно, как тебе больше нравится, а теперь ответь на мой вопрос, – настаивала она.

– Если кто-то переломает тебе все ребра, то я стану его вечным должником, но прямо сейчас должен сообщить тебе одну вещь, сука ты гребаная…

– И какую же именно?

– Если бы это я открыл на тебя охоту, то ты была бы давно мертва.

Глава 40

Симз взял свой вялый член в руку и начал онанировать.

Вчера, после визита Дианы, этой грязной шлюхи, ему удалось кончить прямо в туалете в блоке для свиданий – он сказал Дженнарду, что не дотерпит до камеры.

В этом была своя особая прелесть. Чисто вымытые полы, достаточно туалетной бумаги в держателе и запах, который был ничуть не похож на вонь четырехдневной мочи и пота.

Но не сегодня. Сегодня его даже не отводили в блок для свиданий. Они сказали, что это будет небезопасно для посетителя, и совершенно правильно приковали его к этому гребаному столу, потому что, если бы его руки были свободны…

Его рука двигалась вверх-вниз, стараясь избавить его организм от яда, который вспрыснула ему эта сука. Ему было просто необходимо каким-то образом излить ту ярость, которая всегда в нем присутствовала, но которую этот визит заставил вновь вскипеть. Иначе он просто не мог ни о чем думать.