Смертельный альянс, или Бой без правил

– Может, и не стоит, – ответила она в тон ему. – Так что вы хотели у меня узнать про Диму?

Не дожидаясь, пока Анатолий соберётся с мыслями, начала отрывисто говорить:

– Дима мне не родной сын. Я познакомилась с мужем, когда Димке было восемь лет. Я тогда успешно гастролировала с театром. Наши пути пересеклись на торжественном вечере в честь какой-то даты, не помню сейчас. Потом он меня проводил, и мы стали встречаться.

Татьяна налила коньяк и выпила. Иволгин не перебивал её, давая выговориться, хотя, то, что сообщала она, пока мало относилось к делу.

– Герман был моряком-подводником. Когда его бросила жена, Димка остался с отцом. Герман часто и надолго уходил в походы, поэтому воспитывала внука бабушка. Когда мы поженились, Дима продолжал жить у мамы Германа. У меня тоже была насыщенная, в постоянных разъездах, театральная жизнь. Если мы с мужем всё же, собирались вместе, то Дима был всегда с нами. Он безумно любил отца. Ко мне относился сдержанно, ревновал… – Татьяна горько усмехнулась. Взяла из пачки очередную сигарету:

– Семь лет назад Германа не стало. На его лодке случилась авария. Из всего экипажа спаслось только четверо. Герман, как командир, оставался на корабле до конца. Он сгорел заживо.

Татьяна Михайловна отвернулась. Птицын заметил, как дёрнулись её плечи.

– Дима очень переживал смерть отца, – продолжила она, успокоившись. – Хотел покончить с собой, выпил таблетки. Врачи спасли. Он месяц лечился в психиатрической больнице. Через какое-то время вроде успокоился. Окончил колледж. Работать не захотел. Увлёкся спортом. Много тренировался. Со мной практически не общался, хотя груб не был. У него слишком рано началась самостоятельная, не совсем мне понятная жизнь. Могу только сказать, что никакого влияния на него я не имела…

Иволгин решил, что пора перевести монолог в более конкретное русло:

– Всё это очень интересно, что вы говорите, но хочу повториться: с кем он общался, когда в последний раз видели его? Вам всё ясно?

– Простите, Анатолий Алексеевич, но я совершенно не осведомлена о его теперешних делах. Со школьными товарищами, тех, кого я знаю, он последнее время отношений не поддерживал, а его новые друзья мне не известны. Хотя, – Татьяна ненадолго задумалась, – я недавно слышала, как он по телефону говорил с кем-то. Разговор шёл о каком-то товаре. Я была в другой комнате, и когда Дима пришёл домой, то подумал, что один. А в последний раз он ушёл из дома позавчера утром. Больше я его не видела.

– Да, – спохватилась она, – в телефонном разговоре Дима упоминал какого-то Захара – я услышала это случайно. Вот и всё, что я знаю. – Татьяна Михайловна очень доверительно посмотрела в глаза Анатолию, от чего по его телу быстро пронеслись мурашки. Моментом, подавив в себе поднимающееся желание, Иволгин решил закругляться. Он протянул женщине заполненный бланк объяснения, который та подписала не читая. Сложив документы в папку, Анатолий встал с табуретки.

Он видел, что Татьяна не врёт, и большей информацией, чем сообщила, вряд ли располагает. Кроме того, было ясно, что она та ещё похотливая штучка, которой на пасынка всегда было глубоко наплевать.

Подойдя к двери, протянул записанный на листе бумаги номер своего телефона.

– Если что вспомните, позвоните. И ещё, – Иволгин остановился у двери, – вас вызовет следователь, будьте готовы. До свидания.

Когда закрылась дверь, Иволгин недолго постоял на лестничной площадке, потом, досадливо плюнув, пешком пошёл вниз по ступенькам. «Потянул пустышку», – раздражённо подумал он, когда сверху раздался взволнованный крик:

– Анатолий Алексеевич! Вернитесь!

Воробей огромными прыжками вбежал по ступенькам и зашёл в квартиру.

– Что за аврал, Татьяна Михайловна?

Она нервно сжимала ворот халата.

– Как вы ушли, позвонили по телефону. Какой-то мужчина, по голосу молодой, спросил Диму. Я ответила, что он спит. Мужчина попросил передать, что через пятнадцать минут перезвонит.

– А почему позвонили вам? – спросил Иволгин.

– Не мне, а на Димкин телефон. Он его почему-то дома оставил, наверно, забыл.

– Спасибо, Татьяна Михайловна, дайте мне его, – попросил Иволгин и, взяв аппарат в руки, пролистал входящие звонки. Потом позвонил дежурному и попросил срочно установить данные звонившего абонента и запросить распечатку телефонных переговоров с номера за последнюю неделю. Раздвигать время поиска он посчитал пока не обязательным.

Вновь заняв место на табуретке, Иволгин стал ждать. Татьяна расположилась напротив и посасывала коньяк из рюмки. Она заметно захмелела.

Мелодия телефонного сигнала прозвучала резко и неожиданно.

Анатолий дождался повторного звонка и приложил трубку к уху.

– Алле! Димон? – зазвучал бодрый с лёгкой хрипотцой голос. – Это ты?

Прикрыв ладонью микрофон, Иволгин, зевая, бросил:

– Я…

– Что, с утра уже набухался?

– Кто? – невнятно переспросил Анатолий.

– Ты, что ох…л! Говори нормально. Это Валерка, не врубаешься?

– Что… – пробурчал Иволгин.

– Ну, ты даёшь! Короче, как проспишься, перезвони, дело есть на сто пудов. Захар тебя видеть хочет.