Смертельный альянс, или Бой без правил

– Убийство Коли – булыгинских рук дело, – продолжал Андрей. – Вечером, в день смерти, Коля мне все рассказал. Не знаю, почему разоткровенничался, за язык его не тянул. Так вот, я сейчас уверен, что это заказ от Булыгина, но кто исполнитель, пока не знаю. Всю информацию Саврасов в могилу с собой унес.

– Подожди, – насторожился Константинов, – если сотрудничали, то личное дело должно быть.

– Нет его, и никогда не было! Коля с ним накоротке работал, без оформления. Но, – Андрей достал из внутреннего кармана бумажник и положил на стол сложенный вчетверо лист бумаги. – Это сообщение от Булыгина. Оставил, видимо, в условленном месте, поскольку не к лицу ему было с кумом встречаться. Увидел бы кто, потом головной боли не обобрался. Я ее у Кольки в сейфе обнаружил, когда подчищал содержимое.

Иволгин взял записку и стал внимательно читать.

– Я хочу с Булыгиным сегодня же поговорить, – продолжил Сухов. – Не дурак Фил, понимает, что привязать его к убийству будет проблематично, а наколку на того, кто совершил, дать может. Очко не железное ведь. В любом случае с живого не слезу и, пока не разберемся, его место в одиночной камере.

Сухов посмотрел на часы:

– Ну, я полетел к себе. Надо машину отпускать, а то засиделись. Держите в курсе.

– Я с тобой, – вызвался Константинов.

– Ты серьезно? Поехали! – радостно отреагировал Андрей. – Вдвоем веселее будет работать.

Глава 8

Сухов и Константинов прибыли в колонию уже поздно вечером. Выслушав доклад дежурного помощника, прошли в административное здание, где размещался кабинет Андрея.

Раздевшись, начальник колонии заварил крепкого чая, из холодильника достал тарелку с бутербродами.

Быстро перекусили. Андрей убрал чашки в шкаф, смахнул со стола крошки и наклонился к селектору:

– Осужденного Булыгина к ДПНК срочно! Как прибудет, доставить ко мне!

– Есть! – раздался голос дежурного.

* * *

– Товарищ майор, осужденный Булыгин по вашему приказанию доставлен, – доложил конвойный прапорщик, – разрешите заводить?

– Заводи, – дал отмашку Андрей, – сам в коридоре подожди.

Запустив в кабинет дородного зэка, конвойный вышел, плотно прикрыв за собой звуконепроницаемые двери.

Несмотря на позднее время, Булыгин был аккуратно одет в хорошо подогнанную по фигуре черную робу и чисто выбрит. Лицо его было приветливо и спокойно. Движения неторопливы и наполнены напускным достоинством.

– Чем обязан столь поздним приглашением, гражданин начальник? – невозмутимо поинтересовался у Сухова. После этого повернулся к Борисову: – Простите, но как вас величать, не знаю, раньше мы не встречались…

Сухов резко прервал тираду:

– Доложите, как положено!

Булыгин усмехнулся:

– Извольте, но прежний хозяин проще был.

– Вам что-то не понятно? – с угрозой в голосе проговорил Андрей. – Головной убор снять!

– Только кричать не надо, голос сорвете, – пробурчал Филарет и не спеша стянул с головы шапку.

– Осужденный Булыгин по вашему приказанию прибыл. Статья сто шестьдесят третья, часть четвертая. Двенадцать лет лишения свободы. Начало срока пятнадцатого марта две тысячи… года, – произнес он совсем буднично и исподлобья посмотрел на Сухова.

– Садитесь, Булыгин. – Андрей указал на стул посередине кабинета.

Булыгин усмехнулся:

– Почему же не присесть. Интересуюсь, вы просто поговорить или как? Хочу заметить, что закон запрещает допросы в ночное время.

Андрей встал и подошел к Булыгину вплотную.

– Ты выпендриваться прекрати, а то мигом успокою.

– А что сделаете? Мне еще чалиться и чалиться. На УДО не претендую! – с вызовом в голосе ответил Филарет.

Андрей повел носом:

– А ты никак поддал перед отбоем? Считай, трое суток изолятора уже заработал.

Булыгин посмотрел на начальника колонии с неприкрытым интересом.

– Не понимаю я! – Фил пожал плечами. – Сам хозяин ночью сдергивает с нар, чтобы обнюхать… – Что-то вы темните, гражданин начальник. Давайте ближе к делу: или спрашивайте или в барак спать отпустите, – Фил демонстративно зевнул.

– В свой барак ты больше не вернешься.

Булыгин удивленно задрал брови:

– Это почему же?

Сухов склонился над зэком и отчетливо, выговаривая каждое слово, произнес:

– Потому, что я тебя для начала изолирую в одиночную камеру. Затем, после окончания следствия, получишь срок по самые помидоры, и до конца дней своих будешь гнить на зоне, но не этой, а за кругом полярным. Почему до конца дней? Потому, что там ты долго не протянешь! Да и при любом другом раскладе хана тебе, Филарет. Почему, не хочешь спросить?

– Какое следствие, начальник! – взвился Фил. – Ты что мне шить собираешься?! Не выйдет! Прокурора давай! С ним говорить буду! – Тяжело дыша, Булыгин замолк.

– Видишь, занервничал, мразь, – удовлетворенно констатировал Андрей, обращаясь к Константинову. – Забзде-е-л. Значит, за душой грешок есть. Есть, спрашиваю?! – Сухов пнул ногой ножку стула, на котором сидел уже основательно взмокший Булыгин.

– Давай в тему, начальник, – прохрипел Фил, – не ходи кругами, что от меня надо?

– Вот это уже лучше. Снизошел, значит… – Сухов присел на край стола. Впившись глазами в Булыгина, медленно произнес:

– Кто напал на Саврасова?