Смертельный архив

– С таким настроем точно прощальный, – Харон резко крутнул руль, объезжая яму. – Я прикинул: есть что-то в «мутке». Шансов мало – но с нами…

– На вас и надежда: одному не войти.

– Пятнадцать человек, – Димка смотрел в сторону, – три пса, «кавказцы». У бойцов «калаши», плюс две «сайги» видел – с ней осторожнее, дробь разворотит, мало не покажется. «ПМ» у всех на ремнях – полезут, сразу «вали» наглухо, иначе не скрыться. Пятеро на улице постоянно – они наши, двое на КПП – стекло бронированное, так что сам. Еще четверо патрулируют дом… Мы с Шайтаном, как улицу зачистим, начинаем работать по окнам, но в основном будешь один – обзор маленький, окна неудобные…

– Ясно.

– Не задумывайся, – Харон повернулся. В его глазах – впервые! – мелькнуло сочувствие. – Стоит на секунду встать, «стопорнуться» – хана. Потом, после, можешь хоть слезами их могилы размыть. Работай четко и наверняка.

– Легко сказать… – капитан уныло думал, что не сможет убить… там, на войне, – мог, но там конкретный враг, цель, идеалы…

– Легко, – Димка, кажется, улыбнулся, но Звонарев не смотрел. – Что бойцы, что хозяин паскудный, столько народу «положили»… Считай, обществу подарок делаешь.

– Есть суд, закон… Ни один человек не имеет права убить другого.

– Бред, – Харон кивнул, – пафос. Все так живут: бандиты, которые бизнесмены; бизнесмены, которые бандиты… Вспомни бывшую жену – убили, чтобы наказать. И мать бы убили, и детей, будь они у тебя.

Капитан хмурился. Вроде все правильно болтал внезапно разговорившийся боец – но почему тогда на душе неподъемный груз? Действительно, заслужила ли Света – маленькая блондинка, бухгалтер – быть взорванной, похороненной частями? Настя, толком не начавшая заниматься делом? Да все они – Князь, Ерема, раненый Юрков? Или те парни из леса, бегущие за преступником и навечно уткнувшиеся носом в ароматную землю? И все это – все! – по вине Хорошевского, решившего потешить грязную страстишку бывшей любовницы!

Не заслужил он суда, адвоката, снисхождения – «макинтош» метр на два, лживые слова, какой покойный был ангел, и милосердная земля, принимающая всех без исключения.

Но почему же на душе так погано? Почему стоит, будто живое, лицо Светы – она качает головой и грустно улыбается.

– Приехали, – Харон остановил «Мерседес», повернулся, – я отсюда пешком. Выжди минут сорок – и начинай.

– Где «входной билет»? – Звонарев через силу улыбнулся: не хотел, чтобы Димка видел его состояние.

– В багажнике, снаряженный. Это сигнал – мы сразу приступим.

– Хорошо…

Кажется, водитель хотел что-то добавить… не стал – выскочил из машины и растворился в черном ночном лесу. Капитан пересел за руль, проехал чуть вперед; заглушив двигатель, он отметил на часах время и принялся ждать.

* * *

Дом Хорошевского освещался со всех сторон восемью мощными прожекторами. Гулко в ночной тишине летел тревожный лай собак; охранники – парами, как по инструкции – двигались вдоль забора, поигрывая короткими автоматами. Мощные ворота, усиленные КПП, выглядели неприступно…

Капитан – в черном камуфляже, в лыжной маске – слился с окружающей тьмой, что позволило ему подойти достаточно близко: он даже слышал шипение маленьких раций в нагрудных карманах бойцов. В четырехстах метрах лежал Харон, прижимая любимую ВСС к плечу; с другой стороны ждал Шайтан, вооружившись СВД… Пора!

Звонарев снял ремень противотанкового гранатомета, вскинул трубу на плечо… красно-желтая комета, шипя, понеслась к воротам. Две секунды – вспыхнуло зарево пожара, окрасившего лес оранжевыми красками. Покореженные ворота отлетели внутрь двора, будка КПП лишилась хваленых бронированных стекол… Будто отовсюду летели крики охраны – кто-то отдавал приказы, кто-то орал в слепом ужасе, катаясь по траве. Непрекращающийся дождь тушил огонь, и к небу поднимались серые рваные куски дыма.

Выбросив гранатомет, капитан рванул с плеча автомат и, пригибаясь, двинулся к воротам. «Калашников» булькал глушителем, но Звонарев не попадал – шокированные, напуганные охранники не представляли угрозы… к тому же и без него падали как подкошенные – Харон с Шайтаном «работали» без промаха.

Но один заметил страшную тень… заорал, показывая на капитана… короткая очередь швырнула его на гнутую воротину. Дернувшись несколько раз, парень затих, сжимая в ладони ненужный «ПМ».

Все стихло так же быстро, как началось, – двор, освещенный горящей будкой КПП, был усыпан камуфлированными бойцами. Без движения валялись две собаки; третья, скуля и оставляя на мокрой земле алый след, ползла в сторону вольера – капитан не стал ее мучить и походя прострелил большую косматую голову.

Звонарев чувствовал, что снова попал на войну с настоящими врагами и настоящей смертью, караулившей за углом. Видел, как жутко умер один из бойцов: рядом со львом, брызнув кровью на оскаленную морду, – теперь искусственный зверь будто стал участником… А в доме люди, ощерившиеся стволами: будут биться до последнего – патрона или дыхания.