Смертельный азарт

Через четверть часа Воронкова удивил тот факт, что большинство прожигателей жизни, покинув бар, направлялись не по домам, то есть в центр, а поворачивали куда-то к окраине, в район жилых деревянных домов, где никаких увеселительных заведений не было, кроме спортивного комплекса, давно прекратившего работу по оздоровлению трудящихся. И даже приезжие («не сычевцев» Воронков определял сразу) тоже не возвращались ни в «Днепр», ни в другие гостиницы, а разрозненными компаниями, кто на моторах, кто пешком — устремлялись на окраину. Не общей толпой, конечно, шли — будто это первомайская демонстрация былых времен — уходили разрозненными группами, но явно было видно, что влекла их куда-то единая цель. Воронков насторожился. Он еще не успел хоть как-то оформить свои подозрения, как из бара вышел Пересветов со своей бабой, а на той (застонал Воронков) платье переливалось чистым золотом — груди, как у коровы-рекордистки вымя, задница… И слов не найдешь. Эх, взять бы такую нежно за талию и спеть потихоньку на ушко:

Приходи ко мне за баню,
У меня как у коня,
Я тебе…

Но — не дано. Не дано Воронкову петь таких завлекательных песен на ушко красавицам, хотя бы потому, что жить ему оставалось всего около суток, правда, сам он об этом, конечно, не знал. И хорошо, что не знал. Иначе бы за Пересветовым с его бабой не пошел.

Поначалу, когда Пересветов повел золотую мадам к автомобилю, — Воронков отчаялся, что они сейчас рванут и не догонишь. Но ему повезло. Он увидел, как к Пересветову подскочил адвокат Арсентьев и громко сказал:

— Илья Иванович, мы решили пешком до комплекса дойти, голову проветрить! Вы без нас не начинайте!

— Хорошо, — махнул рукой Пересветов и полез в машину.

Так! — завертелся в мозгах Воронкова персональный компьютер. «Комплекс» — это понятно, спортивный комплекс, туда идти совсем недалеко. Но что там собираются «начинать», если спортивная жизнь в его залах давно погасла по причине отсутствия денег?

Воронков решил долго не думать, а действовать. Иди на комплекс! — толкнула его в спину та богиня, которая покровительствует удаче шантажистов. Он и пошел, не зная, что сделал свой первый шаг навстречу смерти.

Через четверть часа он убедился, что «компьютер» сориентировал его правильно. Публика ночною бара, группами и поодиночке, пригасив шумные разговоры, потихоньку исчезала в узких дверях служебного входа в спортивный комплекс. Туда же тишком ныряли и личности, появляющиеся со стороны, из других, видать, баров-ресторанов.

Странно, подумал Воронков, что это им всем захотелось после выпивки спортом заняться? Потом вспомнил, что даже если бы эти толстосумы и захотели физкультуры после полуночи, все равно бы ничего не получилось, поскольку весь спорткомплекс на корню закупила фирма «Комфорт», устроившая здесь мебельный склад.

И вдруг Воронков рассердился! Что же это такое получается, когда всякие буржуи и денежные мешки беспрепятственно, ночью, входят в общественное, пусть и бывшее, здание, а ему, Воронкову, получается — нельзя?! А почему нельзя, кто это сказал? И он отважно шагнул вперед, к узким служебным дверям комплекса. Шагнул, но не дошагал. Из темноты возникла фигура, на плечо Воронкова легла тяжелая рука, а фигура вежливо спросила:

— У вас, господин, простите, входной билет есть?

— Какой еще билет? — с независимой горделивостью пискнул Воронков. Всю жизнь у него спрашивали пропуска и входные — в хорошие места — билеты, которых у него никогда не было.

— Такой. На представление.

— Нет у меня никакого билета! А где его купить?!

— Можно у меня. Вам подешевле или получше?

— Лучший! — решительно заявил Воронков.

— Пятьсот долларов, — ответили ему, и он даже ахнуть не успел от возмущения, как получил такой удар в нос, что мешком с мукой мягко осел на зад. Но его с вежливой нежностью поставили на ноги, развернули и опять же беззлобно дали пинка, присоветовав:

— Вали отсюда. Здесь закрытая презентация городской мэрии.

И такой поступок был ошибкой стражи, потому что Воронков осерчал до ледяного гнева. А разгневанные, обиженные «воронковы» — это люди столь же опасные, как подраненные, но не добитые тигры.

Ни с кем не вступая более в пустые пререкания, Воронков ушел во тьму, бегом обежал здание и ринулся на задворье. Пути бесплатного проникновения в комплекс Воронков прекрасно помнил еще со светлых времен своего босоногого детства, когда надо было без билета посмотреть соревнования борцов или боксеров. Он был твердо уверен, что ничего не изменилось — нет такого зрелища, на котором отсутствуют безбилетники.