Смертельный дубль

Мумин недоуменно посмотрел на незнакомца, пожал плечами, встал с кресла, но едва сделал шаг в сторону, как услышал резкий окрик, похожий на тот, каким запомнился Павел Кадочников в «Подвиге разведчика»:

— Сядьте! — Мумин вздрогнул и обернулся к незнакомцу. — Сядьте, а то пожалеете, — внушительно произнес неизвестный. — Предупреждаю: здесь уже никого нет. Вас никто не услышит, а бежать от меня бессмысленно…

Мумин скептически посмотрел на него:

— Если вы думаете, что я вас боюсь, то ничего подобного.

— Прекрасно, тогда садитесь. — Теперь тон незнакомца стал почти любезным.

Мумин снова пожал плечами и сел обратно в кресло:

— Ну-с? Что же вам угодно?

— Мгновенно в мир перелететь другой, — вновь пафосно задекламировал муминский визави, — покуда ум былым еще не тяготится; покуда с смертию легка еще борьба — но это счастие не всем дает судьба.

— Да-да, «Маскарад», — спокойно произнес Мумин. — Что же дальше?

Незнакомец посмотрел на него с интересом:

— Браво-браво, Сергей Аполлинарьевич. То, что вы сразу опознали цитату, делает вам честь…

— Я знаю «Маскарад» почти наизусть, — как о чем-то само собой разумеющемся поведал Мумин. — Я же его снимал.

— Что ж, вы — настоящий режиссер, — одобрительно кивнул незнакомец. — Не то что некоторые… Однако и у вас были ошибки. Причем, я бы сказал, непростительные ошибки.

— В самом деле? — вскинул на него взгляд Мумин. — Что ж, ничего удивительного. Ошибки бывают у всех.

— Однако далеко не у всех они непростительные, — уточнил незнакомец. — Вы согласны?

— Пожалуй, — хмыкнул Мумин. — И какие же в таком случае непростительные ошибки были у меня? Поведайте хоть об одной.

— Об одной и речь, — сказал незнакомец. — Вы взяли на роль Арбенина этого самого Мордоворотова! Такое трудно простить…

— Что вы говорите! — иронически воскликнул Мумин. — Кого же, по-вашему, следовало брать?

— Меня, — без ложной скромности ответил визави.

— Так-так. — Режиссер забарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — А вы, значит, актер?.. Хотя и так понятно: раз декламируете из «Маскарада», значит, вероятно, актер… Да только мне вы неизвестны, и когда я снимал пресловутый «Маскарад», то о вас тоже ничего…

— Вы меня пробовали, — перебил незнакомец. И добавил: — Еще когда я был живым…

33

— Когда вы были живым, значит, — задумчиво произнес Мумин. — Стало быть, сейчас вы уже не тот? Омертвели, что ли?

— Проще говоря — умер, — сказал незнакомец.

— Интересно, — хмыкнул режиссер. — С того, стало быть, света к нам прибыли? И с какой, позвольте спросить, надобностью?

— С надобностью мести, — проговорил незнакомец, и глаза его словно бы полыхнули зловещим огнем.

— Вот как? — усмехнулся Мумин. — Так вам следовало выучить роль не Арбенина, а графа Монте-Кристо.

— Этот роман, как вы прекрасно знаете, у нас не экранизировали, — укоризненно сказал визави.

— Да, вы правы, — подтвердил режиссер. — И тогда вы нашли мстителя в русской литературе, а именно — в «Маскараде», который как раз был экранизирован… Но Арбенин мстил из ревности, а у вас, как я понимаю, несколько другая цель. Вы, кажется, желаете отомстить мне, верно?

— Вы поразительно догадливы! — иронически воскликнул незнакомец.

— Стало быть, ревность тут ни при чем, — заключил Мумин. — Если вы только не приревновали меня же к моей собственной жене. Потому что каких-либо других вариантов…

— Ну хватит! — резко оборвал незнакомец. — Я вижу, вы все прекрасно понимаете и только тянете время. Корчите из себя этакого невозмутимого…

— Вас это раздражает? — осведомился режиссер. — Позвольте, я закурю?

— Пожалуйста, — буркнул визави. — Как говорится, приговоренный к смерти имеет право на последнее желание.

— Ах, так вы меня уже приговорили? — хмыкнул Мумин, поджигая сигарету. — А согласно вашим воззрениям, приговоренный имеет право знать, за что ему сулят смерть?

— Я уже сказал, — сухо возразил незнакомец. — Вы взяли на Арбенина не меня, а Мордоворотова.

— Голубчик, — протянул режиссер, — ну так вы бы пришли ко мне, когда я ставил «Маскарад», и убедили бы меня, что я должен снимать именно вас… Вы же этого не сделали. Стало быть, и вины моей в этом непростительном, по вашему мнению, промахе никакой нет…

— Я приходил к вам! — повысил голос незнакомец. — На кинопробы.

— Ах вот оно что! — кивнул Мумин, с наслаждением затягиваясь. — Какие в таком случае могут быть возражения? Через кинопробы на одну и ту же роль иной раз проходит чуть ли не сотня артистов… И что же, все, кому отказали, должны, по-вашему, мстить? Это же просто нонсенс, дорогой мой, неужели вы сами не видите?

— Я вам не дорогой, — угрюмо сказал визави. — Я всего лишь был наиболее подходящим исполнителем роли Арбенина.

— Поразительное самомнение, — покачал головой режиссер. — Впрочем, не обижайтесь, давайте назовем это самоуверенностью… Что ж, в ином случае самоуверенность может и помогать, но чаще она все-таки вредит… Хорошо, ну продекламируйте тогда еще что-нибудь из Арбенина, если нетрудно?..