Смертельный дубль

— Шара? — изумился майор. — Что за фамилия такая?

— Нормальная, — пожал плечами артист. — Это, знаете, слово такое есть сибирское — «шара». Спитой чай так называют.

— А-а, — протянул Жаверов. — Значит, не еврей?

— Кто — я? — удивился Носиков.

— Да при чем здесь вы? Я про Шару вашего.

— Не думаю. Как будто бы русский. А это имеет какое-то значение?

— Вообще-то нет, — сказал майор, — но вы заметили, товарищ Носиков, что ваш мосфильмовский «призрак» убивает только русских режиссеров? Хотя в этой профессии, насколько мне известно, куда больше евреев…

— Я как-то даже не смотрел с этой точки зрения, — задумался артист. — Но вообще все объяснимо. «Призрак» ведь расправляется с теми, кто экранизировал русскую или мировую классику. А этим в основном как раз русские режиссеры занимаются… Ей-богу, зря вы это, товарищ майор…

— Что — зря? — нахмурился Жаверов.

— Про национальность, говорю, вспомнили. Пятый пункт пресловутый. А если выяснится, что убийца — еврей? Ему и это зачтется? Что он, еврей, русских убивал?

— Товарищ Носиков, я вас не понимаю… Вы уже заботитесь о том, как будут судить непойманного преступника? Не волнуйтесь — будут судить строго по советским законам. Хотя ему в любом случае грозит высшая мера…

— Да, конечно, извините, — закивал Носиков. — Просто не одобряю антисемитизма, не могу промолчать, когда что-то такое слышу.

— Я не антисемит, товарищ артист, — строго заметил Жаверов. — Но вам, как любителю детективов, надо бы знать, что в расследовании таких тяжких преступлений, как убийство, решительно все может иметь значение. И тот, кто такие дела расследует, не должен останавливаться перед выяснением любых подробностей, вплоть до сугубо интимных. А вы тут про национальность распереживались…

— Понял, товарищ майор, — вытянулся по струнке Носиков. — Признаю свою неправоту. Разрешите докладывать дальше?

— Разрешаю, — усмехнулся Жаверов.

85

— Так вот, — вдохновенно продолжал Носиков, — почему именно Шара? Потому что, представьте, не осталось на «Мосфильме» других живых режиссеров, экранизировавших какое-либо классическое литературное произведение с мотивом убийства…

— Ядкевич, — сказал вдруг Жаверов.

— Что Ядкевич? — не понял артист.

— Я говорю: вы, пожалуй, правы, — объяснил майор, — не одних только русских он или они убивают. Ядкевич — ведь не русский…

— А может, белорусский? — ехидно спросил Носиков.

— Не думаю, — серьезно ответил Жаверов.

— Вообще-то — да, он караим, — сказал актер, — но какое это имеет значение?

— Не выражайтесь, — поморщился майор.

— Да я просто… — начал было Носиков, но тут же махнул рукой: — А, ладно… Так про Шару рассказывать или вам неинтересно совсем?

— Говорите-говорите, я слушаю, — равнодушно сказал Жаверов.

— Ну так вот, — уже без энтузиазма заговорил артист, — одно-единственное классическое произведение, экранизированное у нас на «Мосфильме» живым и по-прежнему работающим тут режиссером, это знаете какое?

— Обойдемся без загадок и отгадок, — сухо отреагировал майор.

— «Мастер и Маргарита», — торжественно произнес Носиков.

— Какое же это классическое? — разочарованно усмехнулся Жаверов.

— По-вашему, нет? — изумился актер.

— Оно же совсем недавно было написано…

— Не так уж и недавно — в тридцатых.

— Это не срок для того, чтобы объявить его классикой или неклассикой, — упрямо покачал головой майор.

— Хорошо, — сказал Носиков, — а «Тихий Дон»? Примерно тогда же написан.

— Ну, это другое дело, — протянул Жаверов. — Это действительно бесспорная классика.

— Вот видите!

— Постойте-постойте, — вспомнил майор, — ведь и фильм же такой был — «Тихий Дон»! И убийств там — выше крыши…

— Да, да, — закивал Носиков, — и фильм этот снимал Мумин. Который уже не живой. Так что…

— Ах ну да, — сразу успокоился Жаверов. — Это он хорошо сделал, Мумин, что один сразу много классики экранизировал. А то уступил бы «Тихий Дон» кому-нибудь, и было бы сейчас у нас одним трупом больше… Но послушайте, товарищ Носиков, — напряженно наморщился майор, — фильм «Тихий Дон» я прекрасно помню… В кино смотрел, все три серии… А вот о фильме «Мастер и Маргарита» первый раз слышу…

— Это понятно, — вздохнул Носиков, — мало кто о нем слышал, кроме нашего брата. Его запретили. То есть фильм, а не брата.

— Запретили, — недоуменно повторил майор. — Ну так и какие могут быть претензии к создателю запрещенного фильма? В смысле, у нашего психа разве могут быть?

— Если псих мстит за Топоркова, — убежденно сказал артист, — то для него, пожалуй, невелика разница. Топорков пробовался на роль Воланда, но взяли другого актера. И фильм был снят. А то, что его положили на полку…

— Куда-куда положили? — перебил Жаверов.

— Ну, это такой наш профессиональный термин, — объяснил Носиков. — Так называют фильмы, которые были сняты, но не выпущены в прокат. Вот и лежат вроде как на полке — ждут своего часа.

— И вы думаете, дождутся? — усмехнулся майор.

— Не сомневаюсь, — ответил артист.

86

— Ладно, так что там с «Мастером»? — спросил майор. — Кого там убивают?

— А вы не читали? — удивился Носиков.