Смертельный груз

Бернли посмотрел в заднее окно машины и увидел низкорослого, худощавого мужчину, направлявшегося в их сторону вдоль улицы, одетого в синий рабочий комбинезон и с повязанным серым шерстяным шарфом. Когда он поравнялся с автомобилем, Бернли стремительно вышел из него и ухватил мужчину за плечо. Одновременно шофер и «бродяга» тоже встали рядом, замкнув круг.

– Уолтер Палмер, я – инспектор Скотленд-Ярда и беру вас под арест по обвинению в похищении известной вам бочки. Обязан предупредить: все, сказанное вами сейчас, может быть в дальнейшем использовано против вас. Как видите, мы здесь втроем, так что лучше будет не сопротивляться.

И прежде чем ошеломленный мужчина осознал, что происходит, пара наручников уже защелкнулась на запястьях, а его самого достаточно грубо подталкивали ближе к машине.

– Ладно, босс, я поеду добровольно, – сказал он и сел в машину между Бернли и Гастингсом.

Водитель завел двигатель, и автомобиль неспешно двинулся вдоль улицы. Все это заняло не более двадцати секунд, и ни один случайный прохожий не смог бы понять, насколько серьезное событие случилось у него на глазах.

– Боюсь, Палмер, плохи ваши дела, – сразу начал обрабатывать арестованного Бернли. – Похищение бочки – это одно, а вот ночное проникновение во двор чужого дома уже гораздо серьезнее. Это проходит как кража со взломом и карается минимальным сроком в семь лет заключения.

– Понятия не имею, о чем вы толкуете, босс, – хрипло отозвался арестованный и облизал пересохшие губы. – О какой такой бочке? Я и ведать не ведаю ничего о бочках.

– Я бы не стал на вашем месте усугублять свою вину ложью. Нам все известно. Ваш единственный шанс на снисхождение – раскаяться и признаться в содеянном.

Палмер заметно побледнел, но промолчал.

– Мы знаем, что вы доставили бочку мистеру Феликсу вчера около восьми часов вечера, а потом решили вернуться и взглянуть, нет ли возможности снова завладеть ею. Мы также знаем, что вы оставили повозку в поле неподалеку от дома Феликса, а сами притаились на проселочной дороге, ожидая дальнейшего развития событий. Когда мистер Феликс ушел и вы поняли, что в доме больше никого нет, то привели подводу назад. Мы знаем все о том, каким образом вы перебрались через стену с помощью погрузочного трапа и как взломали колесным гаечным ключом замок на каретном сарае. Нам известно каждое ваше действие, и потому делать вид, будто вы здесь ни при чем, совершенно бессмысленно.

По мере того как инспектор выкладывал свои аргументы, лицо арестанта бледнело все больше, пока не стало совершенно мертвенно-бледным. У него отвисла челюсть, а на лбу выступили крупные капли пота. Он все еще хранил молчание.

Но Бернли видел, что его слова возымели необходимый эффект, а потому склонился ближе и потрепал Палмера по плечу.

– Слушайте меня внимательно, дражайший, – сказал он. – Если вас привлекут к суду, то уже ничто вам не поможет. Придется отсидеть в лучшем случае пять, а скорее всего, все семь лет. Однако я готов предоставить вам шанс выкарабкаться из труднейшего положения, в которое вы себя поставили. Необходимо только ваше желание им воспользоваться, – при этом взгляд мужчины уперся в лицо Бернли с напряженным вниманием. – Полиция начнет действовать только в том случае, если мистер Феликс заявит о краже со взломом и подаст иск. Но все, что нужно мистеру Феликсу, – бочка. Если вы вернете ее незамедлительно, еще не вскрытой, мистер Феликс может позволить вам уйти от наказания. Что скажете на это?

Теперь самообладание окончательно изменило Палмеру. Он вскинул свои скованные руки вверх жестом отчаяния.

– Господи, сжалься надо мной! – воскликнул он. – Но я не могу!

Инспектор даже слегка вздрогнул от неожиданности.

– Не можете? – в свою очередь воскликнул он. – Как это понимать? Чего вы не можете? Объясните толком.

– Я не знаю, где она. Клянусь, не знаю. Понимаете, босс, – слова вдруг полились из него неудержимым потоком, – я теперь готов рассказать вам все как на духу. Расскажу истинную правду, бог свидетель. Только выслушайте меня и поверьте.

Они уже въехали в Сити и быстро приближались к зданию Скотленд-Ярда. Но инспектор отдал распоряжение, и машина отклонилась от прямого маршрута, свернув в лабиринт узких улиц. Бернли склонился к охваченному паникой подозреваемому.

– Возьмите себя в руки и поведайте мне свою историю как можно подробнее. Выкладывайте все без утайки. Искреннее признание – ваша единственная возможность помочь самому себе.

Заявление, сделанное Палмером, если избавить его от словечек на кокни и нелепых живописных прикрас, прозвучало примерно так: