Смертельный груз

Инспектор кивнул и начал с того эпизода, когда клерка пароходства Тома Броутона отправили в гавань для проверки груза вина, прибывшего из Руана. Описал последовавшие за этим странные события: обнаружение необычной бочки, возникшие подозрения, подделанную записку, похищение бочки, хитрость, к которой прибегли, чтобы избавиться от Харкнесса, обнаружение бочки и ее повторное исчезновение, возвращение, вскрытие, зловещее содержимое. Завершил он свой отчет перечислением имевшихся данных, которые указывали на необходимость продолжить расследование во Франции. Двое коллег слушали его с напряженным вниманием, ни разу не перебив. Когда же он закончил, они погрузились в задумчивое молчание.

– Один момент мне не до конца ясен, мистер Бернли, – сказал шеф после долгой паузы. – Вы кажетесь вполне уверенным в том, что убитая женщина была парижанкой. Но откуда такая несокрушимая убежденность?

– Бочка прибыла из Парижа. Это подтверждают сопроводительные документы, которые я вам покажу. Далее. Есть письмо, написанное, по словам Феликса, парижанином по фамилии Ле Готье, и оно, как и прикрепленная к трупу записка, отпечатано на бумаге французского производства. Кроме того, на бочке значилось название парижской фирмы.

– Все это не кажется мне исчерпывающим и неопровержимым. Да, бочка, видимо, прибыла в Лондон из Парижа, но разве не мог Париж стать только пунктом гораздо более сложного маршрута? Откуда нам, например, знать, что груз не был отправлен первоначально из того же Лондона, Брюсселя или Берлина транзитом через Париж, чтобы сбить нас со следа? Если говорить о письме, то, насколько я понял, вы не видели конверта. Посему его нельзя принять как улику. Французская бумага? Но вы же сами подтвердили, что Феликс часто наведывался во Францию, а значит, мог добыть такую бумагу сам. Сопроводительная бирка была использована старая со вписанным новым адресом. Ее вполне могли снять с какого-то совершенно другого груза и прикрепить к бочке, не так ли?

– Да, должен признать, что улики выглядят косвенными, хотя на один из ваших вопросов могу ответить сразу: переадресовка бочки в Париже не могла быть осуществлена без соблюдения определенных формальностей. Как бы то ни было, но и моему шефу, и мне самому показалось, что именно Париж должен стать местом начала расследования.

– Вы неправильно меня поняли, мсье. Я совершенно с вами согласен. Мне лишь хотелось отметить, что окончательную разгадку таинственного дела и решающие доказательства вам не обязательно удастся обнаружить именно здесь.

– Боюсь, вы можете оказаться правы.

– Но это не значит, что нам не пора приступать к работе. Как вы и предложили, для начала нам следует удостовериться, что никто из пропавших без вести, подходящий под описание убитой женщины, не значится у нас в списках. Ваш врач заключил, что она была убита неделю назад или даже раньше, но, как я считаю, нам не следует сужать временные рамки запроса. Ее могли похитить и долго держать в заложницах до того, как она была умерщвлена. По моему мнению, такое не слишком вероятно, но все же не исключено.

Он снял трубку телефона, нажав на другую кнопку.

– Принесите мне список людей, значащихся в розыске в парижском регионе за последние четыре недели, или нет… – Он сделал паузу, посмотрев на двух сыщиков: – Мне нужны такие списки, охватывающие всю территорию Франции за тот же период.

Очень скоро в кабинет вошел клерк с пачкой бумаг.

– Вот список пропавших без вести за март, мсье, – сказал он. – А здесь указаны те, кто пропал с апреля по настоящее время. Мы не делали специальной подборки за последние четыре недели, но займемся этим сразу же, если вы прикажете.

– Нет, не надо. Этого вполне достаточно.

Шеф просмотрел документы.

– В прошлом месяце, – сказал он после небольшой паузы, – пропали семь человек, из которых шесть были женского пола и только четверо жили непосредственно в Париже или поблизости. В нынешнем месяце пропавшими значатся две особы, проживавшие в Париже. Таким образом, мы имеем шестерых женщин, исчезнувших в парижском регионе за пять недель. Теперь изучим некоторые подробности, – он провел пальцем по колонке с фамилиями и другими данными. – Сюзанна Леметр, семнадцать лет. В последний раз ее видели… Нет, это не может быть она. Люсиль Марке, двадцать лет – эта нам тоже не подходит. Так, что еще мы имеем? Мари Лашез. Тридцать четыре года, рост 172 сантиметра (то есть примерно пять футов и восемь дюймов, если пользоваться английской системой мер). Темные волосы и глаза. Цвет лица светлый. Жена мсье Анри Лашеза, адвоката, проживающего в районе бульвара Араго, на рю Тинке в доме номер 41. Вышла за покупками двадцать девятого числа прошлого месяца – примерно десять дней назад – около трех часов пополудни. С тех пор о ней нет никаких сведений. Нам следует взять этот случай на заметку.

Мсье Лефарж последовал совету и сделал запись в блокноте. Затем впервые заговорил сам.