Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

— Ты кого-то ждешь? — нахмурился ненаглядный, проходя в номер, и здесь я увидела приближающегося к нашему домику Александра. М-да, неловко вышло… — Клевые антенны, кстати.

— Отражают мой внутренний мир. Я постоянно чувствую себя на этой земле как пришелец.

— Ну, мне-то можешь не рассказывать! А чего дверь не закрываешь?

Тут как раз подошел Сашка.

— О, привет! А ты рано. Говорил, что вечером.

— Да, удалось пораньше. А ты, я вижу, недоволен, да? — Женька хмыкнул и с наглым видом подмигнул своему дружку.

Саша покраснел.

— Да не, ты че? Я счастлив. У нас тут такое происходит… Нужен свежий взгляд.

— Да? Я заинтригован.

— Такое? — передразнила я Сашку. — Не ты ли пару часов назад говорил, что я все выдумала и ничего странного в этом нет!

— Милая, выйди, пожалуйста. Тут мужикам перетереть надо…

— Что? — Я хихикнула над нелепостью данного высказывания. Это же шутка, правда?

Но нет. Оказалось, что не шутка. С каких это пор ненаглядный стал сексистом?

Я накинула полушубок, схватила сумочку с телефоном и косметичкой и вышла, громко хлопнув дверью.

— Проклятые мужики… — бубнила я себе под нос, засовывая руки в карманы, расположенные неудобно высоко — почти под грудью, ведь перчатки я захватить забыла. Впрочем, если сама шубка по пояс, то где производителям карманы делать? Сама виновата, раз такую купила. Думала, что наконец-то выучусь в автошколе и куплю автомобиль. Сосед предлагал свою древнюю «Рено» по очень неплохой цене, но до автошколы я так и не дошла. Зато одежду покупать стала для автомобилистов — сапоги без каблуков, кроссовки и короткую верхнюю одежду. Знакомые постоянно удивляются, как это я книзу расту — они никогда не видели меня в обуви с каблуком ниже десяти сантиметров. А я еще хвастаюсь своим логическим складом ума. Да-да… Прав был Прижимин, что меня не взял. Пора в блондинку перекрашиваться.

Возле елки толкался народ в разноцветных костюмах. Под песни и звуки народных духовых и щипковых инструментов — дудок, гуслей, ложек и балалаек — они пританцовывали и выкрикивали что-то веселое. А еще прибухивали из захваченных с собой бутылок. Некоторые фотографировались со скульптурами и даже пытались на них залезть. Все будто забыли и о несчастье, приключившемся пару часов назад, и об остывающем обеде. Впрочем, друзей Кристины я среди гуляющих не заметила. В то же время костюмы некоторых отдыхающих закрывали не только их лица, но и фигуры целиком, и сложно было сказать, кто именно присутствовал.

Я молча обошла всю эту кутерьму и зашла в главное здание.

Столы так и были сдвинуты, только теперь китайские фонарики висели везде и были зажжены, а также на полках и отдельных столиках красовались высокие серебряные канделябры с множеством горящих свечей. Общий свет потушен, да и окна наполовину занавешены, но было достаточно светло.

Повесив шубку, я нашла глазами друзей Кристины и подсела к ним. Разговор как раз крутился вокруг сегодняшнего инцидента, что позволило мне с легкостью влезть со своим неуемным любопытством.

— А вам рассказали, что с ней произошло? — спросила я, услышав, что друзья Кристины только что связывались с больницей. — Яблоко было отравлено?

Они сперва взглянули на меня с недоумением, как на что-то инородное, затем бородач, наряженный в костюм костра (или огненного человека, не знаю, что имелось в виду), ответил:

— Нет, обычное яблоко. В крови обнаружили убойную дозу какого-то препарата, который нельзя принимать при почечной недостаточности. Он и вызвал кому.

— Какой препарат?

Огненный человек пожал плечами, а вместо него ответила Люся, которая осталась в той же футболке и кошачьих ушках, только добавила черную точку на нос и нарисовала усы.

— Мифе… мафе… не помню точное название. Его применяют для медикаментозного аборта. Но у Кристи с почками траблы, что является… — она запнулась. Недостаток образования сыграл свою роль, и она выдала глупость: — противным к приему.

— Противопоказанием к применению? — поправила я.

— Ну да! И это вызвало кому.

— Что же, она не знала, что ей это средство применять нельзя?

— Почему же? Знала, конечно! Да и зачем ей, она ж беременной не была!

— То есть это покушение на убийство? — Я сказала это слишком громко, к сожалению. На нас уставились остальные трапезничающие и тут же начали шушукаться.

— С чего ты взяла? — рявкнула брюнетка. До сих пор не знаю ее имени.

— Из того, что мне сказали только что! Ей подсыпали таблетки, это же ясно!

— Но кто? — спросила меня шокированная Люся, как будто это я была подругой Кристины и должна была знать, кому выгодна ее смерть.

— Это же ты ее подруга! — повторила я свою мысль вслух. — Кому, как не тебе, знать! Кто хотел ее смерти?

— Никто не хотел, что ты несешь, полоумная?! — взвился бородач. — Кристина очень милая девушка, ее все любят!