Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

Войдя в маленькое одноэтажное здание, которое должно служить проходными, я удивилась, наткнувшись на заклинившие и ввиду этого непроходимые вертушки и на отсутствие охранников, которые должны эти самые вертушки приводить в движение. «Видимо, они ушли на перерыв и закрыли, чтобы не было посторонних», — подумала я и только стала искать глазами дверь, за которой могли сидеть люди, как некто, подкравшийся сзади, приложил к моему лицу воняющую чем-то неприятным тряпку. Я пыталась сопротивляться, но разум быстро сдался и отплыл в небытие. И вот я здесь.

Поднявшись, я начала осторожно обходить помещение, боясь наткнуться на что-нибудь острое или на… кого-нибудь. Но все обошлось, достигнув стены и пощупав ее, я обнаружила выключатель. Вспыхнул яркий свет.

Диван, кресло, комод — все новое, чистое, светлых оттенков. На полу линолеум, дырявый, протертый, сто лет не мытый. Старый, облезлый стол, у которого не хватало одного выдвижного ящика, придвинут к окну с плотно закрытыми пыльными жалюзи. На стенах бежевая краска, на потолке побелка. Создавалось впечатление, что когда-то давно здесь был офис. Дешевый, простенький, казенный. И как будто пару дней назад из него попытались сделать жилую комнату. Но почему я здесь?

Выйдя оттуда, я услышала голоса. Двигаясь вдоль коридора, такого же бежевого и ремонта желающего, я достигла открытой двери, за которой простиралось очень большое помещение. Тут столов было несколько — они стояли сдвинутые в центре, за ними и сидели сейчас трое мужчин. Один почувствовал мой взгляд, повернул голову, но я успела спрятаться за стену. Или не успела?

— Девушка, заходите, не бойтесь, — сказал он — один из моих похитителей.

Наверняка подельники генерального директора. Но как они посмели меня усыпить и выкрасть? Это подсудное дело. Выгнав из сердца страх и впустив туда побольше ярости, я львицей впрыгнула в помещение и начала орать, приближаясь к ним:

— Вы что себе позволяете, а? Вы знаете, с кем связалась? Я журналистка! Как только станет известно, что меня похитил директор завода, такой шум поднимется! Вас сотрут в порошок!

Трое мужчин недоуменно переглянулись.

— О чем она? — сказал тот, что зазывал меня внутрь — молодой, лет тридцати, подтянутый, коротко стриженный.

— Головой стукнулась, — предположил второй, тот, что был помассивнее остальных, но не толстый. Скорее всего, первые двое были ровесниками, а третий старше лет на пятнадцать. Он был высок, носил очки, через которые сейчас тщательно меня изучал, из-за чего мне стало неуютно. Впрочем, и до его пронзительного взгляда я чувствовала себя на троечку. Наконец он изрек с намеком на заботу:

— Как вы себя чувствуете?

Этим только больше меня разозлил.

— Какая разница? Вы что, доктор?!

— Да.

Тут я запнулась. Гнев прошел, я была готова слушать.

Выяснилась следующая прискорбная вещь. Этих мужчин тоже похитили, как и меня. Помнили все примерно одинаковое — кто-то подкрался к ним в здании проходных с хлороформом наготове. Скорее всего, мы находимся на территории заброшенного завода, потому что на первом этаже имеется цех с парочкой неработающих станков. Два входа, представляющие собой массивные ворота, заколочены. На всех окнах обоих этажей решетки. Всего похищенных семеро. Врач, назвавшийся Евгением Константиновичем, сообщил, что женский организм слабее, поэтому первыми после усыпления очнулись мужчины. Хотя он допускал, что всех похищали и усыпляли в разное время, а то, что все трое мужчин проснулись почти одновременно — это совпадение. Прошло несколько часов перед тем, как к ним вышла я (за этот период они и успели все здесь исследовать).

— А женщины? — спросила я. — Где они?

— Спят в других комнатах, еще не очнулись.

— Для каждого, — пояснил коротко стриженный, — выделена своя комната, размеры и обстановка одинаковые.

— Может, они мертвы? — испугалась я, забыв, что среди нас есть медик.

— Нет, — успокоил меня доктор, — они живы, сон глубокий, разбудить никого из вас мы не смогли, могу сделать вывод, что усыпляли медикаментозно. Возможно, как и меня — хлороформом.

— Конечно! — высокомерно фыркнул второй парень, тот, что потолще. — Кто будет заморачиваться и всех по-разному усыплять?

— Что ж, проснутся остальные, устроим совещание. Вот тогда каждый и расскажет, чем кого усыпили и где.

— Я уже рассказывал! Ты че, забыл? — грубо откликнулся тот. Очень нервный парень. Впрочем, учитывая обстоятельства, это можно понять.

— Повторишь, когда соберутся все.

Пока они общались, я наконец огляделась. Эта просторная комната была оборудована как столовая: на отдельно стоящем столике находилась электрическая плитка, микроволновка, чайник; в холодильнике и шкафу имелись продукты. На сколько же нас поселили сюда?…

Обследовав все, я скромно устроилась на стуле с краю в ожидании остальных. Вскоре они проснулись тоже, и уже через пятнадцать-двадцать минут мы все сидели в столовой.

— Зачем нас похитили?! Как долго нас будут держать здесь?! — визжала темноволосая и ярко накрашенная девушка лет двадцати пяти, увидев продукты и поняв, насколько все серьезно.