Смертельный юмор

– Так, а как нам закрепить-то ее? – Я огляделась в поисках подходящего предмета. Батареи под окном были современные и слишком хрупкие для такого дела – оторвутся, как только один из нас окажется за окном на весу. Нет, они не подойдут. Крюка никакого нет. До кровати далеко.

– Женя, давай комод к окну подвинем и привяжем к нему? Даже если что-то пойдет не так – комод при всем желании в окно не выпадет.

– Ну и странные у вашего комода желания возникают, – схохмил Ираклий.

Это хороший знак. Шутит, значит, не боится.

Мы сделали все по совету Олега.

– Только вот рюкзак придется оставить, – сказал Олег, кивая на Ираклия и его груз за спиной.

Он обернулся, словно ища помощи у меня:

– Жень, там мои вещи и все необходимое.

Но я была такого же мнения, как и Олег. Вообще, в дороге и иголка тяжела, как гласит старинная пословица.

– Как ты с ним будешь спускаться сейчас, а потом и по подземелью еще пробираться?

Ираклий надулся, но рюкзак оставил. Я первая, пропустив простынь между ног, аккуратно отталкиваясь ступнями от шершавой стены и крепко держась за импровизированный канат, быстро спустилась. Хорошему и быстрому спуску помогали завязанные узлы. До земли было метра полтора – все-таки не подрассчитали мы длину нашего средства спасения, и мне пришлось прыгать. Вторым шел, точнее, полз Ираклий, это он делал на удивление легко, словно только и занимался тем, что лазал туда-сюда, а не писал тексты и не выступал на сцене. Он тоже прыгнул и оказался рядом со мной.

Вдалеке послышался оглушительный лай. И в этот момент Олег, который сейчас спускался и пропозл две трети своего пути, вдруг как-то неловко рухнул на землю, ойкнул и как-то странно вывернул ногу.

– Ты как? – Я бросилась к нему и сразу поняла, что нога травмирована.

– Мне не больно, все хорошо. – Олег попытался подняться, но тут же рухнул назад.

– Тебе нужно наложить шину и не шевелить ногой. С правой точно что-то не так.

– Нет, Женя, это лишнее. Сейчас делай то, что я тебе скажу. – Олег слегка застонал, но продолжил: – По кустам пойдете прямо, никуда не сворачивая, там вдоль главной дороги я протоптал свою тропинку. Меня оставите здесь. Минут через десять я закричу, типа позову на помощь. Сделаю вид, что погнался за вами и сорвался.

Я засомневалась:

– Прокатит такая версия?

– Надеюсь. Так значит, нам надо сейчас выбраться на дорожку?

– Ага, чтоб нас сразу с этой дорожки и загребли? – Ираклий задал вполне ожидаемый вопрос.

– Олег, объясни, как нам пройти потом дальше.

Ираклий взглянул на него с жалостью:

– Тебе, наверное, сейчас совсем не до нашего спасения?

– Да вот как раз и до вашего. Я думал сначала, что мне надо допрыгать хотя бы до ближайшей скамейки, а там я что-то придумаю, скажу, мол, когда шел к вам, неудачно оступился. Потом понял, что моя первая версия лучше.

– Только плохо то, что есть улика – импровизированный канат, по которому мы сбежали, – уточнил Ираклий.

– Если я позову на помощь и скажу, что ловил вас, то мне этот канат из простыней как раз и на руку. Так, время не ждет, оно сейчас совсем не на вашей стороне. Сейчас оставляете меня, а сами быстро по кустам до штаба. Ныряете в лаз. Вот фонарь. Он маленький, но светит далеко. Насколько хватит заряда, не знаю. Звук на телефонах отключите и вперед, собаки уже гуляют. – Олег говорил отрывисто, по его лицу было видно, что боль уже чувствуется.

– Может, тебе все-таки помочь? – спросил еще раз Ираклий.

Мы переглянулись. Олег отрицательно покачал головой и махнул рукой в сторону.

Мы, как молодые кони, рванули к кустарникам вдоль главной дорожки. По сухим веткам, на которых только-только набухли почки и раскрывались крохотные зеленые листы, мы шли осторожно. Казалось, все было на нашей стороне: лай собак утих, луна то выглядывала из-за облаков, то ныряла в них, никого не наблюдалось.

Вот уже и нужное нам здание. Оно выросло внезапно, всей громадой нависнув над нами.

Я приложила палец к губам, показывая, что стоит соблюдать сейчас тишину и крайнюю осторожность.

У крыльца кто-то курил. Я подкралась так тихо, как только умела, и напала со спины на стоящего. Нажав необходимые точки, отключила его. Курящий рухнул бы с высоты своего роста, не удержи я его в этот момент. Махнув Ираклию, я шепнула:

– Помоги его оттащить.

Мы сдвинули отключенного к самой стене и прислонили так, чтобы сложилось впечатление, словно он присел отдохнуть или просто задремал, свесив голову, как вдруг услышали голос:

– Юрок, ты где? Оставь покурить, я свои уронил. Сходил в кусты, называется.

После этих слов из-за угла вывернулась высокая худая фигура, и мы столкнулись лицом к лицу, и, как-то сразу признав друг в друге врагов, начали молча и злобно то ли бороться, то ли просто наносить удары, пытаясь попасть по лицу. Я, помня старый добрый совет из детства, что сразу надо бить ногой в пах, безуспешно пыталась его применить.

Худой в какой-то момент заломил мне руку и заорал:

– Сюда! Скорей сюда!

Я поняла, что это может стать для нас самым настоящим концом, при таком раскладе мы пропали, Ираклий стоял истуканом и как будто совсем не понимал, что сейчас будет.