Смертельный ход

– Что значит получать не будет? – поинтересовался друг – крепкий, ростом под шесть футов – и игриво поскреб носком коричневого башмака по деревянному настилу – маленький танец без движения. Это были хорошие ботинки, за пятьдесят долларов. Как-то раз он купил десять пар стодолларовых ботинок, а потом вышвырнул их все в залив. И что же? А ничего. Просто назавтра пришлось снимать деньги со счета в банке и покупать новую обувку. Выбрасывать ботинки – значит создавать себе лишние хлопоты по покупке других.

– Абалон, – сказал Бресикола. – Мы только что получать из Нью-Йорка заказ на абалона. Только что.

– Ну и что?

– А то, что когда я в прошлый раз говорила тебе о заказ на абалон, ты не приходила целый месяц.

– Ты что же, думаешь, что абалон имеет какое-то отношение к моей работе?

– По-твоему, Джузеппе дурак, мистер Хронометраж?

– Нет. На свете много дураков, особенно там, на востоке. Но ты, мужичок, не дурак. Не дурак.

– Может, это относится к биржа?

– А если я отвечу «да», ты мне поверишь?

– Я поверю всему, что ты говорить. Всему.

– Да, это имеет отношение к бирже.

– Джузеппе не поверит ни на один секунда.

– Ты ведь говорил, что поверишь?

– Только если есть смысл. Биржа – нет смысл.

– Абалон не имеет смысла? Хронометрирование рабочего времени не имеет смысла?

– Ничего нет смысла, – настаивал Бресикола.

Ладно, подумал хронометрист, сейчас не время спорить. Это кратчайший путь к гибели. Сперва теряешь осторожность, потом равновесие, и очень скоро становишься обычным человеческим существом. А этого не достаточно.

Друзья выпили по стакану терпкого красного вина, поговорили о том, о сем и решили, что неплохо бы как-нибудь поужинать вместе. Покинув друга-Бресиколу, псевдохронометрист решил, что настала пора расставаться с образом «мистера Хронометриста».

Некоторое время он еще будет существовать. По его кредитной карточке будет приобретен авиабилет, а по дорожным чекам получены восемьсот долларов. Он еще будет существовать на всем пути от Сан-Франциско до аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке. Он войдет в мужской туалет, ближайший к стенду авиакомпании «Пэн-Эм», найдет торчащие из-под двери крайней кабинки синие замшевые ботинки, подождет, пока в туалете никого, кроме него и обладателя ботинок не останется, а потом громко заметит вслух, что писсуары не работают, и что искусству сантехники американцам надо бы поучиться у швейцарцев.

Из-под закрытой двери кабинки появится бумажник, а взамен мистер Хронометрист должен подсунуть под дверь свой. Человек в кабинке вряд ли станет открывать дверь, чтобы взглянуть на коллегу – его предупредили, что в этом случае он лишится работы. Существовал и другой, более убедительный аргумент, о котором он, правда, не знал: если хоть краем глаза взглянешь на того, кто заберет бумажник, то лишишься не только работы, но и жизни.

Римо Уильямс сунул документы мистера Хронометриста в руку, высунувшуюся из-под двери кабинки, и забрал новый бумажник с такой быстротой, что человек в кабинке догадался о том, что обмен состоялся лишь по другому оттенку цвета бумажника.

На этом с мистером Хронометристом было покончено. Выйдя из туалета, Римо Уильямс поднялся на второй этаж и вошел в небольшой коктейль-бар, откуда можно было проследить за синими замшевыми ботинками, ежели они вздумают-таки разыскать коллегу в зале ожидания.

Несмотря на солнечный день, в баре, словно во чреве, стоял полумрак. Посетители успокаивали свои нервы специальными средствами на основе алкоголя, для Римо недоступными, поскольку он находился в данный момент в состоянии максимальной готовности. Он спросил лимонаду и принялся изучать содержимое бумажника.

Бумажник был опечатан. Вскрыв его, Римо поискал среди кредитных карточек в развороте бумажника иголку, несущую, как его заверили, моментальную смерть. Вместе с кредитными карточками лежал листок бумаги с телефонными номерами, которые на самом деле не были телефонными номерами. Поколдовав над цифрами, Римо узнал, что:

а) система связи остается прежней – через службу молитв по телефону в Чикаго (что следовало бы переменить, так как качество телефонной связи все ухудшалось);

б) следующая тренировка с Чиуном, его учителем-корейцем состоится через шесть недель в спортзале Пленсикофф, на Грэнби-стрит в Норфолке, штат Вайоминг (черт возьми, Чиун может прожить еще долго…);

в) для получения задания следует быть сегодня в восемь часов вечера в ночном клубе «Порт-Александрия», куда прибудет лично (о Господи!) сам Харолд В. Смит;

г) его зовут теперь Римо Пелхэм. Бывший полицейский. Родился в Бронксе. Учился в школе «Девитт Клинтон». Со школьных лет помнит только тренера по футболу – Дока Уидемана, который в свою очередь его, Римо, не помнит. Служил во Вьетнаме в военной полиции. Потом работал начальником охраны на хлебоперерабатывающем комбинате в Питсбурге. Холост. Только что принят на работу в Брюстер-Форум ответственным за безопасность с окладом семнадцать тысяч долларов в год. Через два дня в Брюстер-Форум прибудет его багаж – книги, одежда.