Смертельный номер

— Я твой отец! — ответил удивленный мистер Диккенс, который сидел спиной к строгому мужчине и, по-видимому, не подозревал о его существовании.

— Я обращаюсь не к тебе, папа, — объяснил Эдди, — а к нему.

К несчастью, мистер Диккенс не услышал слов сына и продолжал пребывать в растерянности, пока строгий мужчина не попал в поле его зрения. Мужчина подошел к креслу и достал из внутреннего кармана большой медный рожок, который вызвал бы у меня и у вас воспоминания о старомодном граммофоне, какие можно увидеть только в допотопных фильмах… Не могу сказать, какие воспоминания могли пробудиться при виде этого рожка у Эдди и его отца, потому что ни граммофона, ни кинематографа тогда еще не изобрели. Строгий мужчина засунул тонкий конец рожка в ухо испуганного мистера Диккенса.

— Если я подарю твоему папе этот слуховой рожок, тогда никому не придется кричать, — проговорил строгий мужчина прямо в медный рожок. — Мне поручено составить каталог этой библиотеки, но я не смогу выполнить работу в намеченный срок, если меня будут постоянно отвлекать. Поэтому я был бы очень признателен, если бы вы молчали или, по крайней мере, говорили приглушенным голосом.

— Я слышу! — воскликнул мистер Диккенс, выхватывая рожок из рук незнакомца и теперь уже самостоятельно прижимая его к своему уху. — Я слышу!!! — повторил он еще громче. Затем он издал торжествующий крик, то есть произвел дополнительный шум, чем несказанно огорчил строгого мужчину.

— Пожалуйста, — взмолился тот. — Немножечко потише.

Эдди посмотрел на незнакомца более пристально. Строгий мужчина был ниже Эдди ростом, но зато обладал невероятно пышными усами. На нем были брюки и пиджак в тонкую полоску и черный жилет. Вся его одежда выглядела сильно поношенной и лоснилась на свету. У него было очень мало волос на темени, но роскошные усы с лихвой компенсировали этот недостаток.

— Меня зовут Эдди Диккенс, — представился Эдди. — А это мой отец, мистер Диккенс. Мы приходимся внучатым племянником и просто племянником Безумному Дяде Джеку, владельцу этого поместья… Выходит, это он попросил вас составить каталог библиотеки? — В голосе Эдди прозвучала нота сомнения: он не мог себе представить, чтобы Безумный Дядя Джек мог дать кому-нибудь столь разумное распоряжение. На него непохоже. Разве этого ожидаешь от человека, который использует малиновое варенье в качестве раствора при кладке кирпичей?

— Я мистер Лаллигэг, — представился строгий мужчина. — Меня наняла хозяйка этого дома.

Если предыдущее предположение показалось Эдди просто маловероятным, то последняя новость поразила его до глубины души. Еще Более Безумная Тетя Мод дала этому человеку поручение составить каталог библиотеки Беспросветного Тупика? Трудно ожидать этого от женщины, с которой невозможно вести разумную беседу. Достаточно вспомнить, что она жила в саду в брюхе полой коровы! Ее лучшим другом было чучело горностая, которое, по мнению Великого Дзуккини, больше походило на чучело хорька! Эдди готов был поклясться, что она вообще не подозревала о существовании в Беспросветном Тупике библиотеки.

— Когда вы приступили к работе? — поинтересовался мальчик.

— Сегодня утром, — сообщил мистер Лаллигэг.

Эдди подумал, что из этого библиотекаря получился бы отличный чревовещатель: ведь за его пышнейшими усами не было видно движения губ.

— Я был бы вам очень признателен, если бы вы говорили немного потише. — С этими словами мистер Лаллигэг скрылся за стопкой книг; по-видимому, он вернулся на прежнее место, где находился в ту минуту, когда Эдди вошел в библиотеку.

«Вот почему я сразу его не заметил», — подумал мальчик.

— Что за странный малый, — сказал мистер Диккенс. — По-моему, он грубиян. Но этот слуховой рожок может мне пригодиться. Очень полезная вещица. — Он с удовлетворением хмыкнул и вновь сосредоточился на статье в «Панче».

— Где мама? — спросил Эдди.

— Около половины двенадцатого, — ответил мистер Диккенс.

В те времена жил на свете знаменитый писатель Чарлз Диккенс (не состоявший в родстве с Эдди Диккенсом, за приключениями которого мы с вами следим со столь напряженным вниманием), любивший наводнять свои книги массой героев с необычайно дурацкими именами. Поскольку его романы были очень длинными, читателю становилось трудно припомнить, кто есть кто; автор решил эту проблему, помещая в начале каждой книги список всех персонажей под заголовком «Персонажи» или «Действующие лица» (что означает примерно то же самое, хотя придает роману отдаленное сходство с пьесой).

Поскольку в нашем повествовании стали появляться новые люди — такие, как мистер Лаллигэг, возникший на страницах книги совсем недавно, — я начинаю жалеть, что не додумался поместить список действующих лиц в самом начале этой истории, но кто сказал, что этого нельзя сделать посередине книги? Может быть, так будет даже и лучше. В самом деле, сейчас вы уже прочитали о многих людях, которые войдут в список, и с легкостью их вспомните, а вот если бы я дал список в начале книги, вы к этому времени позабыли бы половину из них. Ну как, здорово я придумал?