Смертельный номер

— Я понял, в чем загвоздка! — воскликнул вдруг Костолом. — Сама идея заставить кого-нибудь выкопать гроб вместо нас возникла оттого, что человек в робе со стрелками, копающий яму, покажется подозрительным любому прохожему.

— Он покажется подозрительным, даже если не будет копать яму, — заметил Гробс.

— Это дело поправимое, — сказал Эдди в надежде, что они не обнаружат других сомнительных моментов в наскоро придуманном плане, от которого зависела его жизнь. — Вместо того чтобы посылать мою одежду в Беспросветный Тупик, почему бы не одеть в нее Гавкина? Она ему подойдет. К тому же в этом случае он сможет показать мне дорогу в деревню. Не забывайте, что я заблудился. Кроме того, мы сможем выкопать гроб вместе. Это сэкономит кучу времени…

— А что, если кто-нибудь остановится и спросит, что вы делаете? — спросил Костолом.

— Мальчик скажет, что он член труппы Великого Дзуккини и что ему поручили забрать реквизит после того, как номер был прерван из-за прибытия мистера Вольфа Таблета на воздушном шаре, — предложил Гробс, в то время как Гавкин, чье поведение все более походило на поведение возбужденного щенка, лизал ему ухо.

Трое заключенных переглянулись. Костолом кивнул. Гробс тоже кивнул, а Гавкин удовлетворенно заурчал.

— Принято единогласно, — заключил Костолом. — Мы будем придерживаться твоего плана. Но отложим его выполнение до утра.

Эдди чрезвычайно обрадовался, что его жизнь не будет зависеть от родителей или, боже упаси, от Безумного Дяди Джека и Еще Более Безумной Тети Мод, но мальчик понимал, что ситуация оставалась очень опасной. И ему захотелось поскорее приступить к делу, которое должно было приблизить его освобождение.

— А не могли бы мы пойти уже ночью? — предложил он. — Ведь, насколько мне известно, большинство преступлений совершается под покровом темноты. — Он где-то вычитал это выражение.

— Это слишком опасно, — возразил Гробс. — Когда на болоте стоит такой густой туман, практически невозможно выбраться из него ночью. Вы оба кончите тем, что собьетесь с пути и завязнете в трясине.

Если вы не знаете, что такое трясина, я вам объясню. Это грязь, которая может засосать вас так быстро, что вы не успеете унести ноги, и так глубоко, что вас никогда не найдут.

Одно это было уже достаточно веским основанием, чтобы остаться в пещере до утра, но у Гробса нашелся еще один, не менее сильный аргумент.

— Поисковые партии пилеров работают по ночам, — сказал он, — потому что находятся такие глупые преступники, которые пытаются улизнуть, воспользовавшись темнотой. Достаточно зажечь спичку или посветить фонарем, как полицейские спустят на вас всех своих собак.

— Значит, до утра, — улыбнулся Костолом, человек-гора. — Заодно и познакомимся получше.

Чтобы исключить возможность побега Эдди, каждый заключенный обмотал вокруг него свою цепь, поэтому мальчику пришлось спать посередине большого металлического узла. Гавкин свернулся калачиком у него в ногах, как маленький щенок, а Костолом и Гробс повернулись к нему спинами (один слева, другой справа), растянувшись на покрытом песком полу пещеры. Гробс оказался самым большим умником: он свернул одежду Эдди в клубок и использовал ее в качестве подушки.

Эдди вряд ли удалось бы заснуть, даже если бы цепи не были такими тяжелыми, пол пещеры — таким твердым, Костолом и Гробс не храпели бы так громко, а Гавкин не подвывал бы время от времени и не покусывал бы его за ноги, как щенок, которому снится, что он охотится на кроликов. Нет, главной причиной, мешавшей ему уснуть, был страх.

Эдди казалось, что время остановилось. Он не мог дождаться рассвета, но, когда наконец взошло солнце, преступники решили позавтракать, прежде чем Эдди и Гавкин отправятся за мешками. Завтрак состоял из горстки листьев и травы.

— Ты должен подкрепиться, впереди тяжелый день, — сказал мальчику Гробс. — Нам приходилось питаться зеленью все это время. Может быть, ты принесешь нам заодно и нормальной еды?

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил его Эдди, думая о том, как бы незаметно выплюнуть изо рта комок прожеванных листьев.

Теперь осталось только облачить Гавкина в одежду Эдди. Гавкин оказал некоторое сопротивление, проявив при этом необыкновенную вертлявость, поэтому одеть его было не легче, чем поменять пеленки упрямому ребенку (вы поймете меня, если вам когда-нибудь случалось это делать). Затем возникла небольшая проблема с гирей и цепью. Они не могли натянуть левую штанину через гирю, и пришлось поднять ее за цепь, с тем чтобы Гавкин мог держать гирю в руках; в противном случае ее пришлось бы волочить за собой по земле.