Смертельный отбор: в поисках истинной (СИ)

— Вы же сами дали всем невестам доступ в библиотеку, не забыли? От туда же я узнала, что в лесу эти твари не живут. Правда там было указано и то, что вольфлейги обладают иммунитетом к магии, что, к моему счастью, оказалось не правдой. Так что, чисто теоретически, могла закрасться и ошибка насчет среды обитания… Но что-то мне подсказывает, хищников изначально в лесу не было. А значит, вы специально отправили их туда охотиться на невест. А грифоны? Я не знаю, что с ними было не так, но ни капли не сомневаюсь, что эти существа не случайно сошли с ума. И, опять же, признаться в этом вы не захотели.

Надо же, у нее, кроме привлекательной внешности, еще и мозги есть. Но почему она решила, что у вольфлейгов нет иммунитета? Даже к императорской магии они не восприимчивы, так что нам пришлось ловить наших зверушек в самые обычные капканы.

— Насчет сострадания и уважения к другим можно не пояснять? Я вообще впервые вижу настолько черствого человека. А причина, полагаю, как раз в последнем пункте. Вы никогда не любили. Скажу больше, вы в принципе не знаете, что такое любовь.

Признаюсь, мне уже интересно. Сначала дослушаю, потом задушу.

— А этот вывод каким образом вы сделали?

— До нашего пикника я была уверена, что вы — просто очень жестокий человек. Даже, возможно, садист или психопат.

Едва сдерживаюсь от того, чтобы перекинуться в дракона. Как же в данный момент мне жаль, что я не некромант. Можно было бы задушить, вернуть из мертвых, дослушать и снова задушить.

— Но я ошиблась.

Мои брови поползли вверх, рискуя покинуть пределы лица. Она усмехнулась, пожала плечами.

— Все просто. Садист получает удовольствие от чужих страданий, но при этом он понимает, какую причиняет боль. Понимает просто потому, что может представить на месте жертвы своего любимого человека. Рискнуть своей жизнью — это одно. А знать, что твой любимый человек может к тебе никогда не вернуться… Это уже совершенно другое. Никогда, если любишь, не скажешь, что жизнь того, кто в твоем сердце, стоит какой-нибудь подвески. Вы же этого просто не осознаете. Что такого в том, чтобы рискнуть ради драгоценностей? Для вас — ничего. А, если бы любили, представили бы, что рискнет ваша любимая и поняли бы, что для кого-то жизнь погибшей девушки дороже всех ваших подарков вместе взятых.

На этом она замолкает. Я тоже молчу. Так и сидим. В моей голове рисуется картина такого же отбора. В каком-то другом мире. Для какого-то другого принца. Отбора, на который попадает моя истинная. Как она, практически голая, оказывается в лесу. Как на нее открывают охоту хищные звери. Как она выбирает грифона, одурманенного псилокауном. Сердце екнуло, дышать стало трудно. Я вот сейчас точно понял, что увидел бы, если бы сам решил пройти предыдущее испытание со страхами на отборе.

В полной тишине встаю, открываю портал, беру Марианну за руку, возвращаю прямо в ее покои во дворце. Соседка и служанка девушки от удивления подскакивают, кланяются, что-то говорят. А я все также молча выхожу из комнаты.

Глава 19: Души Неупокоенных

Анхель Лаверн.

Два часа до начала испытания, а наследничка вторые сутки никто не видел. Знал бы кто, где у меня уже эта сволочь похотливая! Опять где-то пропадает в компании какой-нибудь очередной девки. Ну, или бегает в поисках своей драгоценной истинной. И что, я должен вместо Его Высокомерного Высочества в пещеры идти? А ведь говорил, что свою кровь приманкой сделает. Смеюсь. Ну да, нашел чьим обещаниям верить.

Приходится обращаться за помощью к «нашим» с отцом жрецам. Без них никак не успею. Слетать туда и обратно времени уже нет, нужен портал. Да и подстраховка мне очень не помешает. Это мой братец в состоянии один пленить души. Глупо не признать, что я на порядок слабее него в магии, несмотря на годы упорных тренировок. Ничего, это скоро изменится. Как только этот развратник перестанет быть наследником трона, Императорская магия больше не будет на его стороне.

Я и двое жрецов выходим из портала прямо перед входом в пещеру. По бокам от проема, ведущего внутрь, расположены два высеченные из камня изваяния. Вижу их уже четвертый раз, а все равно невольно поеживаюсь, глядя на застывшие гримасы ужаса и боли на лицах этих скульптур. А скульптур ли? Очень уж реалистично выглядят, слишком похожи на настоящих несчастных, выпитых душами.

Проходим в первый зал. Оставляем на полу золото — дары пещере, чтобы она выпустила нас обратно. Направляемся в нишу с длинным проходом, резко спускающимся вниз. Следуем по нему и попадаем во второй зал, по всему периметру которого находятся котловины с кровью.

Жутко. Только вспомнив, ради чего это все, заставляю себя опуститься на колени, достать амфору и нож. Лезвием режу руку, проливаю кровь на пол пещеры. Как только лужа становится достаточно большой, киваю и жрец залечивает мою рану. Слишком долго ничего не происходит, начинаю волноваться. Неужели в моей крови недостаточно магии? Наконец издалека доносится жуткий, пронзительный вопль, от которого становится не по себе.