Смертельный отпуск

— Полночь пробила и Гена к тестю пошел?

— Ну, мы дошли до виноградников, там остановились, а он дальше пошел.

— Как пошел? По улице или в обход?

— В обход, это где море?

— Где море.

— Да, в обход пошел.

— А вы со Славкой остались?

— Там у виноградников кусты, мы у них прилегли.

— Когда Генка вернулся?

— Так не возвращался он.

— Нет?

— Мы ждали, ждали… — Матвейчук зевнул, поднял руку, но рот прикрыть не успел.

— Может, он мимо прошел, пока вы спали? — усмехнулся Сазонов.

— Да как там мимо пройдешь… Ну если только с пути сбиться.

— Поехали, покажешь, куда он ходил, где вы его ждали.

Сазонов с Лешкой не церемонился. Он хоть ничего и не совершал, но капитан поместил его в зарешеченный отсек автомобиля.

Ехали недолго, минут десять. Остановились у крайнего дома на Виноградной улице, в обход которого к морю вела тропинка. Дом, тропинка к морю, за ней куст орешника и сразу же виноградники до самой горы. На этот куст Матвейчук и указал.

— Мы здесь остались, а Гена пошел.

— А вы не спали, ждали, когда вернется?

— Ну я точно не спал…

— Что говорил Гена, когда уходил?

— Сказал: вина принесу.

— Тесть же не давал ему вина.

— Сказал: сам возьму.

— Силой?

— Зачем силой? Он знал, где у тестя ключ от подвала хранится.

— А нож у него был?

— Был. Перочинный. — Лешка показал на пальцах длину клинка. Сначала сантиметров пятнадцать, затем сбавил до десяти. — Сырок нарезать, сальца нарубить.

— А деньги брать собирался?

— У тестя?

— У него.

— Нет, не собирался, но про деньги говорил. Куркули, говорил, кугуты кубанские. С приезжих деньги дерут, а делиться не хотят. И дома им сдают, и вином поят, как родных. Но за деньги!..

— Понятно… Значит, вы здесь, под кустом, а Гена ушел и не вернулся?

— Нет, не вернулся… Голос мы его слышали! — Лешка шепнул себя по лбу ладонью.

То ли на радостях от того, что вспомнил, то ли мошка какая-то села.

— Когда вы голос его слышали? — спросил Игнат.

— Точно не знаю… Но мы уже долго в кустах сидели.

— Гена с кем-то говорил?

— Да, кому-то что-то сказал…

— Кому, что?

— Слышь, брат, может накинешь еще сверху? — просительно сказал Матвейчук. — Я нормального портвешку куплю, а то в падлу всякую бурду пить!

Игнат кивнул, вынул из кармана десять копеек.

— «Массандру» купишь.

— Какую «Массандру»? — удивленно и строго повел бровью Сазонов. — Забираем его! По подозрению в убийстве.

— Какое убийство? — встрепенулся Матвейчук.

Игнат пристально посмотрел на него.

— А Гена своего тестя зарезал!

— Да нет! — Леша, казалось, не мог в это поверить.

Возможно, он не играл и действительно только сейчас узнал об убийстве. Но, возможно, он просто забыл, что было ночью. Провалы в памяти у алкашей — дело обычное.

— Что ты там слышал, когда Гену ждал?

— Ну он обрадовался кому-то!

— Как ты это понял, что он обрадовался?

— Он громко так сказал: «О-о»!

— И все?

— Это громко сказал, поэтому я услышал. А потом он тише стал говорить.

— А почему ты не пошел, не посмотрел, что там происходит?

— Да мы со Славиком так хорошо присели. — Матвейчук показал на куст. — Неохота было подниматься.

— Присядешь. Еще как присядешь! — Сазонов крепко вцепился ему в руку, подвел к «уазику» и снова запихнул в «собачатник».

Однако сам в машину не сел, пешком вернулся к орешнику, но останавливаться не стал, продолжил путь по тропинке. Игнат двинулся за ним. Они свернули влево, пошли по кромке обрыва над морем.

За первым по счету домом Сазонов споткнулся и едва не провалился в скальный пролом, от которого к морю под крутым углом уходила тропинка. Вот именно на таких спусках курортники и ломали себе ноги. И Сазонов мог заработать себе неприятность, если бы Игнат не подхватил его.

Вытаскивая Сазонова из пролома, Жуков заметил на известняковом грунте свежий след от рифленой подошвы с кругом в районе пятки.

Такой след могла оставить, например, кроссовка. Может, кто-то из туристов здесь ходил. Ночью здесь довольно оживленно, возможно, Гена девушку какую-нибудь встретил и осчастливил ее пьяной своей радостью. Девушка могла шарахнуться от него, соскочить в пролом и побежать к морю. Подошва отпечаталась частично, размер обуви не определить.

А может, сам Гена свалился с обрыва и козлом доскакал до моря. А может, и намеренно побежал под откос, чтобы не встречаться со своими дружками.

— Не так уж здесь и гладко, — качнул головой Сазонов.

— Да, не ровно, — кивнул Игнат. — И овраги.

По тропинке вдоль кромки обрыва они прошли всю линию домов и встретили на пути еще как минимум три места, откуда можно было бы попробовать спуститься к морю. Но зачем Гене такие скачки, когда он мог спуститься к реке, до которой совсем близко? Спуститься к реке, пройти под мостом, выйти к виноградному полю, а там уже напрямки к своему поселку. А дружки спокойно себе спали, пока он уходил.

— А ведь они спали! — усмехнулся Игнат, вспомнив лежащего на скамейке Матвейчука.

— Это ты о чем?

Сазонов открыл калитку, через которую мог зайти во двор дома через огород. Калитка открыта, не на замке. Забор высокий из стальной сетки, через него видны люди у дома, один в белом халате. Следственно-оперативная группа пожаловала, судмедэксперт уже в деле.