Смертельный отпуск

Вахтанга не убили, он дал показания. Мало того, в его «Волге» обнаружили следы крови, которые мог оставить Ерогин, когда садился в машину. Телятников смог-таки настроиться на решительные действия, и экспертов привлек, и оперов. Свидетелей не нашли, но кровь, обнаруженную в машине Вахтанга, Ерогин принес на ногах с места убийства. И еще эксперты обнаружили отпечатки его кроссовок возле дома покойной. Они же сравнили потожировые следы, оставленные на орудии убийства и на одежде покойного Петелина, и это стало свидетельством против Ерогина. В общем, к ножу с отпечатками пальцев прибавились три не менее ценные улики. Но самого Ерогина как будто корова языком слизнула. Оперативники побывали в Новороссийске на Сакки и Ванцетти, но его там не нашли. Но работа идет.

Подозрения с Игната сняли и наручники тоже. Из больницы не выписали, но и удержать не смогли. Сегодня хоронили Лию, он просто обязан был проститься с ней. Время поджимало, поэтому Жуков отправился прямо на кладбище. От больницы недалеко, не больше километра, если напрямки через овраг.

Время за полдень, погода жаркая, солнечная, в сосновом парке цикады, в поле кузнечики, в зарослях оврага птички — стрекочут, поют. Но Лия этого уже никогда не услышит. Игнат шел и чуть не плакал. О своих ранах он даже не думал, настолько пустяковыми они ему казались.

Кладбище начиналось сразу за оврагом. Поднялся вверх по тропинке, обогнул заросли яблони дички, и уже видны ворота, в которые должны внести гроб с телом. Ни одной живой души у ворот, и траурной церемонии не видно. Возможно, Лию уже похоронили? Эта мысль пронзила сознание Игната. И в этот момент он услышал треск сухой ветки в зарослях кустарника.

А там мог прятаться Ерогин. Если Давид не совсем сволочь, он должен прийти попрощаться с Лией. Игнат уже думал об этом и даже надеялся свидеться с ним на кладбище или на Виноградной улице.

Если Давид не совсем сволочь, он все равно мог убить Игната. Тем более что выдался удобный момент. В прошлый раз Ерогин не смог подкрасться к нему со спины, зато сейчас у него есть все шансы это сделать. Если Игнат позволит ему приблизиться.

И он позволил. Какое-то время шел не оборачиваясь, как будто ни о чем не догадывался, а затем вдруг резко обернулся. И точно, Давид стремительно надвигался на него, держа в руке топорик. Таким топориком разделывают мясо.

Игнат шагнул к Давиду, одной рукой поставил блок, другой провел захват и бросок. Не давая противнику подняться, ударил его кулаком в ухо. После третьего удара Давид потерял волю к сопротивлению и бросился бежать.

— Ну куда же ты?

Игнат поймал его, сбил с ног, уложил на живот, сжал шею рукой и задумался. Он ведь мог убить Давида. И хотел это сделать. Очень хотел. За Лию, за тетю, за всех. Взять на удушающий прием, немного подождать, и с Давидом будет покончено. А если шею сломать, то и ждать не придется. Раз-два, а на счет «три» Давид уже покойник. Игнат знал, как сломать человеку шею.

— Лию ждал, сученыш? — спросил Игнат, с силой сжимая голову Давида.

— Жду!

— Прощаться? — вздохнул Игнат.

Нет больше Лии, а сколько других жизней загублено. Ерогин просто не имел права на жизнь. Игнат и без него с Лией попрощается. С чувством исполненного долга. Лия уйдет отмщенная.

— А любил я ее! — заскулил Давид.

Он как будто понял, что жизнь его повисла на волоске, перестал дергаться.

— Зачем же убил?

— Ну не надо. — Ерогин всхлипнул и разрыдался.

Игнат с презрением глянул на него. А ведь он хотел убить это жалкое ничтожество.

Из-за поворота показался «пятьдесят третий» ГАЗ с откинутыми бортами. Гроб в кузове, Лия в нем… Нет, все-таки убьет он эту гниду!

Игнат потянулся к топору, который лежал неподалеку. Да, он убьет Давида. И отрубит ему голову. Чтобы бросить ее к ногам Лии.

— Ну пожалуйста! — в страшном предчувствии задергался Давид.

— Зачем Лию убил?

— Отомстить!

— А тетю мою?…

— Давно хотел, а тут ты… Так захотелось тебе отомстить!

— Не отомстить ты хотел! Ни за мать, ни за себя! Деньги тебе нужны были!.. Ты деньги взял?

— Взял!

— А Петелина за что?

— Так видел он меня…

— А Катьку?

— А языком надо меньше!..

— И меня подставить?

— И тебя подставить!

— Месть, подстава… Я думаю, тут всего гораздо проще, — усмехнулся Игнат. — Нравится тебе убивать! Не можешь ты без этого!.. Нелюдь ты! Мразь!.. Не место тебе среди людей!

Игнат нащупал рукоять топора и замер. Нет, не станет он убивать этого упыря! Человек он, а не такое кровожадное чудовище, как Давид, нет в нем потребности убивать. И высокую честь советского милиционера ронять негоже. Тем более, что Ерогина ждет высшая мера социальной защиты. Его казнят. В недалеком будущем. А Лия уже отомщена. И он обязательно скажет ей, не стесняясь слез, перед ее гробом.

Игнат ударил Давида кулаком. Но он вскрикнул так, как будто его рубанули топором. И замер, словно умер. Игнат не стал щупать пульс, искать дыхание. Сдох так сдох.