Смертельный ритуал

– Смотрите, – я приподняла лист, Фил молча кивнул и подошел ко мне. Опустившись на колено, он оборвал несколько листиков и поместил в пакет.

– Такое чувство, что в руках Кузьмина был какой-то конверт или сверток, который порвался в процессе борьбы.

– Борьбы? – Я поставила сумку перед Григорием.

– Ага. – Он указал пальцем на нестриженые желтоватые ногти покойного. На левой руке они были чистыми, на правой кисти под ногтями среднего и безымянного пальцев что-то темнело. – Есть вероятность, что нам повезло, хотя это может оказаться и обычной грязью.

Я отошла в сторону. Пусть Юдин и Соколов спокойно занимаются сбором улик.

В крови Мироновой обнаружился морфий в сочетании с багрянцем, на теле сторожа – кокаин, содержащий всё тот же экстракт цветка из мира фейри. Конечно, чтобы утверждать наверняка, Григорию придётся провести сравнительный анализ в лаборатории, но уже сейчас при мысли, что кто-то мог наладить производство нового вида дури с использованием багрянца, на душе становилось тревожно. В книгах этот цветок называли источником чистой энергии, Елизавета Воронина упоминала, что багрянец мгновенно восстанавливает внутренний резерв магии, но никто не обмолвился, как эта залётная зараза действует на обычных людей. Для того чтобы проверить гипотезу о багрянце, мне нужен был образец из мира фейри.

– Не возражаете, если я немного прогуляюсь?

– Отойди метров на сто – сто пятьдесят и можешь выбираться, – попросил Соколов, не поднимая головы.

– Справа на склоне отпечатки подошв, похожих на кеды убитого, – не затопчи, – предупредил меня капитан.

Вскарабкавшись по склону, я позвонила Орлову. Если моя просьба его и удивила, то он не подал виду и пообещал достать экстракт.

– Рад, что могу быть тебе полезен. Прямо как в старое время.

Намек на учебу в академии был вполне прозрачен.

– Как прежде уже не будет, – пробормотала я.

– Знаю, будет намного лучше, – оптимистично заверил Орлов.

Обернувшись, я увидела приближающуюся к оврагу женщину в строгом сером костюме, в руках она сжимала коричневую папку. Я поспешила ей навстречу – служащей парка не стоило лишний раз смотреть на тело. Женщина оказалась местным администратором. Она и обнаружила Эдуарда сегодня утром, когда направлялась на ипподром – тропинка, ведущая к нему, проходила вдоль оврага.

– Вы любите лошадей? – поинтересовалась женщина, когда с приветствиями было покончено.

– Скорее, равнодушна, – призналась я. – Не было возможности познакомиться поближе.

– А я жить без них не могу, вот и заскакиваю на конюшню перед работой – поздороваться. Как представлю, что могла пройти мимо… – Она повернулась к оврагу, и её глаза затуманились. – Словно потянуло что-то. Подошла к краю, а Эдуард на дне лежит, – женщина прикрыла покрасневшие глаза. – Прошу прощения. Дайте мне десять секунд, и я смогу отвечать на ваши вопросы.

Глубоко вздохнув несколько раз, она протянула папку.

– Я обещала полицейскому в светлой футболке предоставить информацию об Эдуарде…

– Мне сказали, что он работал охранником.

Администратор покачала головой:

– Сторожем. Кузьмин был ночным сторожем. В его обязанности входил обход территории по периметру. В случае возникновения внештатной ситуации, к примеру, проникновения посторонних, ему следовало поднять тревогу.

– Почему он уволился? Хотел перейти на более высокооплачиваемую работу?

– Нет. Не совсем так. Мы попросили его… уйти. Он был болен. Саркома легкого. Нет, не подумайте, что мы уволили его из-за этого. Последние полгода Эдуард плохо выглядел, мы заставили пройти полное обследование. Предполагали туберкулез, а оказалось – рак. Врачи давали полгода, возможно год. Эдик не собирался сдаваться, но и денег на лечение у него не было, и тогда он связался с вампирами. Готовился к обращению. Он просто хотел жить, – по лицу женщины потекли слезы, – пришел ко мне, всё рассказал, и мне пришлось попросить его уволиться. Политика парка – никаких нелюдей на территории. Глупо, правда?

– Людям нужна иллюзия того, что они устанавливают правила, – заметила я.

Женщина рассеянно кивнула, а потом резко вскинула голову, словно что-то вспомнила.

– В тот день, когда я подписывала заявление Эдуарда об уходе, он хвастался, что нашел другую работу.

– Он не уточнял какую?

– Нет, но говорил, что в скором времени рассчитается с долгами и переберётся в город, мечтал, что впереди у него новая жизнь. Уж лучше бы он стал вампиром. Кто знает, что он забыл в этом овраге среди ночи. Скажите, он… Он не мучился? Я слышала, что, когда при падении ломается шея, всё происходит мгновенно.

Выходит, администратор полагала, что Кузьмин оступился, спускаясь по скользкому склону. Обычное падение. Мне хотелось промолчать. Очень хотелось, но я не могла. Она все равно выяснит правду, кроме того, как администратор парка она имела право ее знать.

– К сожалению, смерть Кузьмина не была случайной.

Глаза женщины потрясенно расширились:

– Убийство… – прошептала она. – Вы это хотите сказать?

– Окончательные выводы можно будет сделать только после того, как тело осмотрят в лаборатории, но предварительная версия – убийство.