Смертельный танец шамана

- Серега, какими судьбами?! - набросился я на него. - Я-то думал, что ты сидишь сейчас где-нибудь посреди нечерноземной зоны в глубоком трансе и даже не намереваешься выходить из него. Ведь для йогов, насколько я знаю, важна только пища духовная, а никак не физическая.

- Ошибочка, - проговорил Бобо с набитым ртом. - Йоги как раз уделяют особое значение культуре питания. А какая может быть культура питания без самого питания? В России скоро настанут для йогов совершенно невыносимые времена. Но сам я, между прочим, от йоги давно отошел. Я разрабатываю собственное учение.

- Ого! И много у тебя учеников?

- Пока ни одного. Я пишу книгу. Вот когда я ее напишу и опубликую, учеников появится хоть отбавляй.

- Ты здесь в гостях?

- Я тут живу. В России я бы не смог написать ни строчки.

- Вот интересно, - заметил я, - ты пишешь книгу, и я пишу книгу.

Потом я обратил внимание на то, что остановил машину в неположенном месте, и заторопился.

- Серега, нашу встречу непременно нужно обмыть. Дай мне свой адрес, я за тобой заеду.

- Когда?

- Сегодня же.

- Только не позднее шести часов, а то в девять я уже должен быть в постели.

- Договорились.

Он протянул мне визитную карточку. Создавалось впечатление, что у любого жителя Германии в любое время суток имеется наготове визитная карточка. Сначала я сунул ее в карман, а потом, вспомнив наставления Джаича, вызубрил содержание наизусть, а визитку порвал. Иди знай, что со мной приключится завтра. Зачем подвергать человека опасности?

Я достиг "Сюксише" штрассе и потешил рассказом о Дервише "голых пистолетов". Они поинтересовались, чем я собираюсь теперь заняться. Я честно ответил, что пока не знаю, и в свою очередь поинтересовался, могут ли они выяснить, кому принадлежит дом по адресу Пауль-Людвиг-Штрассе 54. Оказалось, что это не так-то просто - Датенсцчутзгесетз, чтоб его! Курт Трахтенберг взялся все же пособить, ничего определенного при этом не обещая.

Было уже достаточно жарко, и я успел влить в себя несколько банок кока-колы. Поскольку четкого плана действий на ближайшее время и в самом деле не имелось, я решил, что неплохо бы заняться женщинами: Мариной Косых и Изабель Демонжо. Не мешало, разумеется, отыскать и Павлинову, но путь к ней лежал через Жопеса, а общаться с ним не было ни малейшего желания.

Ничего приятного не сулило мне и общение с госпожой Сосланд. Я позвонил Бреме и взял координаты Изабель и Марины. Он поинтересовался результатами моих вчерашних усилий, и я ответил, что пока ничем не могу похвастаться.

Неожиданно я почувствовал себя одиноким гладиатором на арене, перед которым - банда врагов-невидимок, а вокруг волнующееся море болельщиков. Всех лишь интересовало, как продвигается расследование: "голых пистолетов", Горбанюка, Гройпнера и Бреме, семью Сосланд, остальных уцелевших до настоящего времени антикварщиков. Лили Лидок, наконец. Бреме сообщил мне, что практически все, за исключением Артура Ризе, решили уйти в подполье. Я, мол, и сейчас застал его чисто случайно. Они будут сидеть в своих законспирированных норах и следить за тем, как разворачиваются события на ристалище. Октавиану Сидорову, к примеру, кто-нибудь сообщит об этом на Канарские острова: "Крайский еще подает какие-то признаки жизни. Представляете? Но, похоже, его песенка спета. Так что лучше окончательно сматывать удочки." Октавиан Сидоров позволит в ответ пару глубокомысленных замечаний и вновь погрузит свое безобразное тело в бассейн с лазурной водой...

Марина Косых обитала в большом доме с весьма замысловатой планировкой. Скажем, для того, чтобы попасть к ней в квартиру, нужно было сначала на лифте подняться на седьмой этаж, а затем по лестнице, уже составной частью входившей в квартиру, на три пролета спуститься вниз. Я бы, наверное, и не понял, что лестница непосредственно относится к квартире, если бы она не вывела меня сразу в просторный холл.

Хозяйку я застал в умопомрачительной позе. Она стояла на четвереньках на большом персидском ковре и что-то высматривала под конструкцией, состоящей из черных досок и хромированных труб. У меня алчно затрепетали ноздри.

- Алло! - хрипло произнес я.

Она посмотрела на меня, словно на привидение, как будто с кем-то другим три минуты назад разговаривала по домофону.

- У вас всегда открыта дверь наверху? - поинтересовался я.

Она все еще стояла на четвереньках, и у нее было такое выражение на лице, словно она упорно старается постичь смысл моих слов.

- Нет, я же открыла ее специально для вас! - наконец, спохватилась она.

- Можно куда-нибудь присесть?

- Конечно. - Она поднялась. - Куда хотите.

На ней были короткие джинсовые шортики и джинсовая же рубашка, спереди завязанная на узел. Ей-Б-гу, как ни старайся, я просто не в состоянии был скорбеть о безвременной кончине ее супруга.

В гостиной стоял кожаный гарнитур 3-2-1. Я уселся в 3, а она - напротив меня в 1.

- Случилось то, чего я опасалась больше всего на свете: я осталась одна, - проговорила она.

- А где сейчас тело?