Смертельный туман

– Объяснять почти нечего, – улыбнулась Соландра. – Сходный дар есть у каждого элодейца. Насколько мне известно, в Пустошах принято считать, что люди вроде нас отмечены Знаком лозы. Если так, то в нас этот Знак необычайно силен. Элодейцы различаются одаренностью, хотя у многих это семейное. Моя дочь… – Ее голос прервался, владевшие ею чувства в самый первый раз вырвались на поверхность. Сглотнув, Соландра решительно продолжала: – Моя дочь – носительница самого опасного дара. Цветы, которые она порождает, напоены ядом. С помощью этого-то яда Гордон Бродгёрдл свою войну сейчас и ведет.

11 часов 01 минута

Стоя по ту сторону закрытых дверей Палаты, инспектор Грей с тревогой слушал приближавшийся топот.

– Инспектор Грей, – бросился к нему подбежавший офицер.

– Что такое, Айвз?

– Двадцать человек! На ступеньках здания!..

– Чего они хотят?

– Лучше идите и сами взгляните, инспектор!

Роско Грей постарался идти мерным шагом, следуя за Айвзом коридорами до самого входа в правительственное здание. Здесь и ждали те двадцать, о которых говорил Айвз. Все – со шрамами на лицах: от углов рта по щекам до ушей тянулись длинные, неровные линии. Все – вооруженные: при пистолетах и зубастых абордажных крюках на веревках.

– Как они поняли, куда надо идти? – тихо обратился к Айвзу инспектор.

– Не можем знать, сэр. Наверно, им сообщил кто-то из здания, кто видел, как мы уводили премьера.

Грей коротко кивнул, запоздало коря себя, что не предпринял бóльших мер предосторожности.

Ближайший шрамолицый шагнул вперед, придерживая у пояса крюк.

– Мы пришли за премьер-министром, – сказал он безо всякого выражения.

– Что у вас за дело к нему? – спросил Грей невозмутимо.

– Наше дело вас не касается, – сказал человек. – Мы пришли, чтобы его забрать, и без него не уйдем. И это не просьба.

37 Железная клетка

20 августа 1892 года, 5 часов 32 минуты

Когда в сказаниях элодейцев (Вещих) заходит речь о колдовском вихре, обычно описывается существо по имени Ординг, что-то вроде гигантской сороки. Ординг собирает побрякушки, представляющие интерес лишь для него, и устраивает из них клад. А колдовской вихрь возникает, когда Ординг подбирает свои ценности по всему миру. Носится и дует, ища диковины малые и великие.

София Тимс. Рожденные Разделением: байки путешественников

Пассажиры Бирке не произносили ни слова, между тем как каноэ несло их через лесные пространства Нового Запада. Все по очереди заглянули в зеркалоскоп. Каждого хватило лишь на несколько мгновений, но видения успели потрясти и намертво впечататься в память.

Небо над головами все сильнее мрачнело. Звука рассекаемой воды больше не слышалось, казалось, волны плескали на борта совершенно бесшумно. Даже птицы замолкли. А потом где-то далеко зазвучал тонкий плачущий голос. Сперва София не поняла, что он мог означать. Потом сообразила: начинался колдовской вихрь.

Ветви деревьев закачались и засвистели: ветер усиливался. София почувствовала, как желудок свело от страха. Пугало все: и увиденное в зеркалоскопе, и возможное значение собиравшейся бури, и, главное, перспектива опоздать. Что, если по прибытии к роще они вживую увидят ужасы вроде тех, на которые мы насмотрелись через прибор?..

От страха и волнения мысли беспорядочно носились по кругу, пока наконец не собрались воедино. Воспоминания из березовой коры, видения, сохраненные гранатами, звуки и зрелища из прибрежных лесов и картины загубленной рощи, нарисованные воображением. София сидела зажмурившись и не могла заставить себя поднять веки. Ветер выл все пронзительней, в его завываниях девочке мерещились голоса. Кто плакал там, вдалеке? Люди или нет? Где и что там творилось?..

Бирке спрыгнула с небольшого водопада, пассажиров обдало ледяными брызгами. Все трое ахнули, София непроизвольно открыла глаза. В это время темные тучи вспорола вспышка молнии. Обрушился раскат грома, похоронивший даже плач ветра. Тяжелыми полотнищами повис дождь. Каноэ продолжало мчаться вперед, капли так и хлестали.

– Держите! – крикнул Казанова, вытаскивая прорезиненные дождевики, которыми снабдила их Дымка. – Лягте на дно и укройтесь!

Вновь раскатился гром. София и Тео прижались друг к другу, укрываясь плащами и тщетно силясь что-либо разглядеть в сплошной стене ливня. Теперь они даже не видели, куда, собственно, движутся. Однако Бирке неслась вперед с прежней уверенностью, одолевая бурные воды, огибая валуны, неожиданно выраставшие из серой пелены непогоды. Завывание колдовского вихря вроде бы отдалилось, сменившись другим непостоянным звуком, похожим на свист.