Смертельный удар

А когда всадник скрылся в дорожной пыли, проговорил себе под нос.

– Пора начинать гражданскую войну.

Он ехал на коне в окружении нескольких офицеров, располагаясь в голове колонны африканских пехотинцев. Со своего места Чайка видел рослого Кумаха, который, не обращая внимания на жару, вышагивал перед строем своей первой хилиархии. Осадный обоз, – владения Бейды, – только показался на холмах далеко позади основной колонны.

Подозвав Кумаха, и приказав ему выдвинуть к имениям на всякий случай половину хилиархии, Федор дернул поводья, устремившись вперед. Офицеры последовали за ним. Когда Чайка прибыл на место, затратив на это не более двадцати минут, то сразу увидел оба имения, едва поднявшись на холм. Отсюда открывался вид на плодородную равнину, аккуратно усаженную финиковыми пальмами и разделенную на две части проселочной дорогой. По обе стороны дороги, метрах в пятистах виднелись две виллы, – в каждой сразу несколько зданий различного назначения. От шикарного дома хозяина с черепичной крышей, до промышленных пристроек, которые, видимо, посыльный и называл гончарными лавками. В полях, изумленно глядя на появившихся невесть откуда всадников, стояли, бросив корзины и работу, многочисленных рабы. Кто голым по пояс, кто вообще в одной набедренной повязке. Авангард Федора Чайки из чернокожих нумидийцев виднелся по всем окрестным холмам. Рассредоточившись и охватив полукольцом долину, они ждали новых приказов, поскольку воевать пока было не с кем. Испанская конница окружила оба имения, согнав всех обитателей на площадь перед домом хозяев. Судя по шуму, что доносился даже сюда, среди захваченных были и сами хозяева жизни, давно не видевшие такого обращения.

– Начнем с правого, – просто решил Федор и дернул поводья.

Когда он, проехав сквозь шеренгу испанских всадников, очутился в имении, то увидел как в центре большого двора, запруженного повозками и корзинами с только что собранными оливками, бесновался разодетый в дорогие одежды синего цвета мужчина преклонных лет. Он был окружен толпой своих слуг, которые жались к нему, со страхом поглядывая на окруживших дом всадников.

– Что ты творишь?! Это земля сенатора Ганнона! – вскричал насмерть перепуганный плантатор в надежде испугать этим именем неизвестного ему военачальника испанцев, которым был сам Амад, молчаливо сидевший на коне. Но Федор с первого взгляда понял, что испанец еле сдерживается, чтобы не зарубить этого жирного плантатора.

Всадники Амада, направив копья на толпу, сдерживали ее на месте, но еще никого не убили. Видимо, никто и не сопротивлялся, кроме хозяина.

– Ты ошибаешься, – поправил его Федор, приближаясь на коне к месту стычки, – с этого мгновения все здесь принадлежит Ганнибалу.

– Кому? – побелел от злости плантатор, – чтобы я, сенатор Зирт Великий, младший брат Ганнона Великого отдал все этому мерзкому изменнику! Никогда! Убирайтесь вон, выродки вонючие!

– Вот это удача! – воскликнул Чайка, услышав кто перед ним, – с первого раза! Боги любят меня.

И посмотрев на Амада, коротко приказал:

– Сенатора распять на воротах дома в назидание остальным. Имение сжечь, а всех слуг и рабов отпустить на свободу. Кто хозяин второго имения?

– Это тоже мое имение! – вскричал Зирт, до которого еще не дошел смысл сказанных Чайкой слов, – и оно вам не достанется! Я вызову войска и вас уничтожат, порвут на части. Скоро тут будет помощник Эндимиона, он с вас сдерет кожу своими руками!

– Здесь мне все ясно, – продолжил разговор со своим военачальником Федор, не обращая внимания на бесновавшегося сенатора, – заканчивай, а я пока поеду, посмотрю вторе имение. Потом подожжешь и его. Надо управиться быстро, пока не появился помощник Эндимиона, которым нас пугает этот мертвец. Вдруг, он действительно неподалеку, тогда нужно его встретить, как полагается.

И развернув коня, Федор направился ко второму имению. Амад же с большим удовольствием отдал приказ, хотя по лицу испанца Федор понял, что тот и сам привел бы его в исполнение. «Недолюбливает он сенаторов, – подумал Федор, отъезжая, – это хорошо».

Когда двое всадников спешились и направились к брызгавшему слюной Зирту, тот попытался вырваться, но сбежать не удалось. Душераздирающий вопль, долетевший даже до соседнего имения, дал знать Чайке, что приказ выполнен.