Смертельный удар

─ Это развалины древнего нумидийского города, ─ пояснил уставший военачальник, только что разместивший своих всадников на ночлег, ─ когда-то это был богатый торговый город, в который заходили караваны, но, после того, как Карфаген подчинил себе эти территории, завоевав их, город был разрушен и утерял свое значение. Там давно никто не живет. Разве что кочевники иногда забредают.

Федор перевел взгляд Мазика, словно ожидая, что тот опровергнет слова командира испанской конницы. Однако, нумидиец лишь кинул.

─ Да, все люди ушли оттуда уже много десятилетий назад, ─ подтвердил рослый чернокожий воин, ─ я слышал об этом городе, но сам там никогда не был.

─ Там есть источник воды? ─ утонил Федор, бросив взгляд на пустой кувшин, который его ординарец еще не успел наполнить.

─ Говорят, во время той войны армия Карфагена засыпала их, чтобы город быстрее сдался, ─ ответил Амад, покосившись на Мазика, ─ видимо, поэтому город и опустел. А караваны стали забирать левее, направляясь к берегу моря мимо этих оазисов.

─ Там путь легче, ─ согласился Федор и добавил, вздохнув, ─ Ладно, сейчас все свободны. Отдыхайте. На рассвете решим, что делать дальше.

Командиры разошлись, а Федор рухнул на кушетку в надежде заснуть. Но долгожданный сон пришел не сразу. Долгое время он ворочался с боку на бок, прислушиваясь к затихавшему шуму лагеря, крикам часовых, обдумывая все случившееся за последние дни. А произошло немало.

Ох и вовремя же Федор принял решение развернуть свою армию. С тех пор прошло уже семь долгих дней, а они все еще не могли оправиться от шока. Несмотря на быстрое отступление, избежать встречи с Фестом, ─ так звали другого спартанца, командовавшего десятитысячной армией, ─ не удалось. Его армия буквально на следующий день догнала армию Чайки еще не достигшую равнины и вынудила принять бой в одном из ущелий. Федор, как мог, стремился избежать этого, положение было слишком невыгодным, однако сражение состоялось. Арьергард из пехотинцев Кумаха и всадников Мазика, который атаковали тяжеловооруженные всадники Феста, прикрывал отход основных сил до самого вечера, в результате в горах Чайка потерял почти целую хилиархию, но ценой ее жизни сумел вывести остальных на плоскогорье. А уже здесь, он остановился, окончательно уяснив, что Фест не отстанет от него, не получив основательного внушения, и развернул армию, приготовившись к бою на более выгодной позиции.

По данным разведки у Феста, правой руки Эндимиона, было много тяжелой кавалерии, за счет которой он превосходил по числу всадников армию посланцев Ганнибала, но Федор рассчитывал на своих испанцев. А пехотные части были примерно равны. Расчет Федора во много оправдался, его солдаты, и пешие и конные, проявили себя настоящими героями, но и армия Феста показала высочайшую выучку. А ее численность не давал Чайке шансов на быстрый успех, несмотря на все его таланты. Драка была страшной и продолжалась с рассвета до самой темноты, когда обескровленная и почти разбитая армия спартанца была вынуждена отступить обратно в горы, теперь уже отбиваясь от постоянных атак всадников Амада, а позже и чернокожих нумидийцев Мазика. Однако, эта первая настоящая победа не радовала главнокомандующего. Из более чем восьми тысяч человек, высадившихся на берег Нумидии, после кровопролитного сражения осталось всего четыре с половиной тысячи, считая раненых. Пали также два слона, которых заманили в ловушку, а затем забили копьями и камнями. Чайка в ответ применил в полевых условиях даже артиллерию, ─ по его совету баллисты Архимеда были доработаны и поставлены на колеса, ─ уничтожив немало пехотинцев врага. Но теперь Федор мог рассчитывать по сути лишь на половину своих сил. А следующие дни показали, что это еще не конец.

Остатки разбитой армии Феста оставили в покое Федора всего на пару дней. А затем, к его немалому удивлению, появились вновь. В основном это была конница, которая с тех пор продолжала висеть на пятках отступающей к югу армии, терзая ее на всех переправах и при любой возможности нападая. Федор уничтожал отряд за отрядом, но они появлялись вновь. Более того, разведчики-нумидийцы доложили Чайке, что вдоль его пути, отсекая от населенных районов, продолжает двигаться корпус примерно в две тысячи пехотинцев. И хотя у Федора еще оставались силы «разобраться» с остатками этой армии, он решил избегать дальнейших сражений и уходить в пустыню до тех пор, пока преследование не прекратиться.

«Что же я приведу на соединение с Гасдрубалом? ─ горестно размышлял Федор, лежа в один из тех дней у костра и поглядывая на звезды перед сном, ─ если мне доведется принять еще одно подобное сражение, то я останусь в одиночестве, а Ганнибал решит, что я полностью провалил задание. Успехи, конечно, имеются, но какой ценой. Будем надеяться, что Эндимион отрядил остановить меня, как минимум, треть своей армии, и это облегчило положение Гасдрубала».