Смертельный удар (сборник)

– Как стремятся люди оберегать вас, когда вы становитесь стары, и как они хотят, чтобы вы знали, что они заботятся о ваших интересах! – Он адресовал это восклицание стеклу. – И сколько проблем они напрасно создают! А эти постоянные разногласия с моей дочерью?.. Одно из наиболее естественных беспокойств. – Он повернулся ко мне. – У нас были проблемы с этими мужчинами… Пановски и Ферраро. Достаточно серьезные, как вы понимаете, раз уж даже я помню их имена… среди пятидесяти тысяч служащих, рассеянных по всему свету. Они занялись вредительством на заводе. Правда, неудачным. Вредительством продукции фактически, ибо нарушили равновесие в смеси настолько, что мы получали существенные выбросы в виде пара и осадка, которые забивали поточные трубы. Чтобы все прочистить, мы вынуждены были трижды останавливать производство в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Год расследований ушел на то, чтобы выяснить, что стоит за этим. Они оба и еще двое других были уволены, а затем буквально преследовали нас, грозя судом за незаконное увольнение. Это был кошмар. Сущий ад! – Он поморщился и осушил свою рюмку. – Поэтому, когда вы появились, мои люди, естественно, предположили, что вас подослали некоторые не слишком щепетильные юристы из тех, что стремятся бередить старые раны. Но от моего друга Гордона Ферта я узнал, что это может быть совсем не так. Я решил рискнуть и пригласить вас сюда. И рассказал вам всю эту историю. И надеюсь, что я прав, полагая, что вы не собираетесь бежать к какому-нибудь представителю законности и уверять его, будто я пытался подкупить вас или что-то в этом роде.

– Подкуп – это было бы замечательно! – ответила я, прикончив свой напиток и покачав головой в ответ на предложение очередной порции. – И в свою очередь, могу благополучно заверить вас, что мои расспросы не имеют ничего общего с любой из тяжб этих мужчин, в которые они могли быть вовлечены. Это совершенно частное дело.

– Что ж, если это касается служащих «Ксерксеса», то я могу проследить, чтобы вам предоставили любую помощь, которая понадобится.

Я не люблю открывать дела своих клиентов. Особенно заинтересованным лицам. Но в конце концов я решилась рассказать ему: это был наипростейший способ добиться помощи. Разумеется, не во всех подробностях. Ни о Габриеле, ни о моем и ее сидении с ребенком, ни о настойчивой просьбе Кэролайн, ни о ярости Джиаков. Однако о том, что Луиза умирает, а Кэролайн желает знать, кто был ее отцом, но Луиза не хочет, чтобы ее дочь узнала это, я должна поведать.

– Я европеец и старомоден, – сказал он, когда я закончила свой рассказ. – Мне не нравятся девушки, которые не уважают желания своих матерей. Но если вам это поручили, значит, ничего не поделаешь. И вы считаете, что она могла предупредить Чигуэлла, зная, что он был врачом на заводе? Что ж, я позвоню и спрошу его. Он, вероятно, сам не захочет говорить с вами. Следовательно, моя секретарша позвонит вам через несколько дней и проинформирует вас.

Я почти опьянела. Соскользнув к краю кресла, чтобы встать не опираясь о подлокотники, я поднялась и обрадовалась, когда обнаружила, что могу идти ровно и выпитый коньяк не оказывает никакого воздействия. Если мне удастся еще и выбраться за дверь, не задев и не столкнув какое-нибудь бесценное произведение искусства, я уж точно сумею вести машину и доберусь до дома.

Я поблагодарила Гумбольдта и за коньяк, и за помощь. Он с усмешкой отклонил мою благодарность:

– Мне было приятно, мисс Варшавски, пообщаться с привлекательной молодой женщиной, да еще такой, которая достаточно бесстрашна, чтобы отстаивать свою точку зрения в разговоре со старым зубром. Вы непременно должны навестить меня опять, когда будете в наших краях.

Антон поджидал меня за дверьми библиотеки, чтобы проводить до лифта.

– Извините, – сказала я, когда мы вышли в вестибюль, – но я обещала не рассказывать о содержании нашей беседы.

Он неудачно притворился, будто не расслышал, и с отчужденным видом вызвал лифт. Я не знала, как поступить с привратником, чтобы получить свою машину, но когда я в порядке эксперимента предоставила в его распоряжение пятидолларовую банкноту, она мигом исчезла в его лапе, и он услужливо усадил меня в автомобиль, почему я и уехала, чувствуя себя намного лучше.

Путь до дома я проделала, размышляя о том, почему мне лучше оставаться частным детективом, чем быть миллиардером-химиком. Перечень преимуществ оказался куда длиннее, чем путь, который я проделала.

Глава 10 СТРЕЛЯЙ, КОГДА ПРИЦЕЛИШЬСЯ

Я тонула в тяжелом свинцовом море ксерсина, захлебывалась, задыхалась, а Густав Гумбольдт и Кэролайн преспокойно стояли на берегу, разговаривая о чем-то серьезном и игнорируя мои крики о помощи. Проснувшись в четыре тридцать, мокрая, с колотившимся сердцем, я испытала жуткий страх и уже не смогла заснуть.