Смертельный урок музыки

Она возникла передо мной, словно из ниоткуда. Она была вся серая, как и раньше. Только глаза горели двумя алыми огоньками. Ее призрачное лицо было искажено от ярости. Она плыла в воздухе в полуметре от пола. Она надвигалась прямо на меня.

«Все, – сказал я себе обреченно. – Теперь мне не спастись».

Привидение отрезало мне путь вперед.

Сзади подкрадывался мистер Клик.

Бежать было некуда.

28

– Я тебя предупреждала! – взвыла женщина-привидение. Ее красные глаза зажглись огнем ярости. – Я тебя предупреждала!

– Нет, пожалуйста… – выдавил я и поднял руки перед собой, словно защищаясь. Как будто это могло помочь. – Пожалуйста… отпустите меня.

И к моему удивлению, она проплыла сквозь меня.

И только тогда я понял, что ее злоба и ярость направлены не на меня, а на мистера Клика.

Он таращился на нее, побелев от ужаса.

Женщина-привидение подняла руки над головой.

– Восстаньте! – выкрикнула она. – Восстаньте!

Она взмахнула руками, и я увидел, как над роялями заклубился серый туман. Сначала не было ничего. Только рябь в воздухе. Но потом эта рябь сгустилась в клочья серого марева, которое постепенно сформировалось в призрачные фигуры.

Я попятился к двери, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища, жуткого и завораживающего одновременно.

И вот наконец серое облако над каждым роялем обрело форму.

Я понял, что это призраки.

Мальчики и девочки, мужчины и женщины. Серые призраки, сотканные из тумана.

Я наблюдал, как они поднимаются из-за роялей и забирают с собой свои руки. Это было действительно страшно: нормальные руки на призрачных телах. Они двигали пальцами и вертели кистями, как будто заново привыкая к своим вновь обретенным рукам.

А потом они все разом двинулись на мистера Клика – словно стена тумана, из которой тянулись руки и выступали яростные серые лица.

– Нет! Пошли прочь! Прочь! – заорал мистер Клик и ринулся к дверям.

Но я загородил ему дорогу.

Призраки обступили его со всех сторон.

Я уже не различал никаких фигур. Только руки в вихре серого марева. Руки вцепились в мистера Клика и повалили его на пол.

Он кричал и отчаянно отбивался от них.

– Отпустите меня! Отпустите!

Но руки держали его крепко. Они перевернули его на живот и прижали к полу.

Серая женщина-привидение повернулась ко мне.

– Я пыталась предупредить тебя! – воскликнула она, заглушая истошные вопли мистера Клика. – Я пыталась тебя отпугнуть! Я раньше жила в вашем доме. Я стала жертвой этой ужасной школы. Я пыталась тебя напугать, чтобы и тебя не постигла та же страшная участь!

– Я… я…

– Беги! – велела она. – Скорее… зови на помощь!

Но я не мог сдвинуться с места.

Меня буквально парализовало от ужаса и потрясения.

Я стоял и смотрел, как призрачные руки вцепились в мистера Клика и оторвали его от пола. Он корчился и извивался, пытаясь вырваться. Но руки держали его мертвой хваткой.

Они дотащили его до двери и вынесли в коридор.

Словно во сне я пошел следом.

Как будто что-то меня тянуло.

Со стороны казалось, что мистер Клик плывет в воздухе, окруженный клубящимся серым облаком. Руки вынесли его из здания и потащили в лес, который начинался сразу за школой. Я встал на пороге у выхода и смотрел ему вслед, пока он окончательно не пропал из виду в нагромождении темных деревьев.

Я знал, что его больше никто никогда не увидит.

Я огляделся, ища глазами женщину-привидение. Я хотел поблагодарить ее за спасение и за то, что она пыталась меня предостеречь.

Но ее нигде не было.

Она тоже пропала.

Я остался один.

У меня за спиной тянулся длинный сумрачный коридор, погруженный в жуткую тишину. Призрачную тишину.

Музыка стихла… уже навсегда.

Через пару недель моя жизнь вернулась в нормальное русло.

Папа поместил объявление в газете, и мы продали пианино. Какой-то семье, которая жила на другом конце города. В гостиной освободилось место, и родичи купили большой телевизор.

Серая женщина-призрак больше не появлялась. Быть может, она покинула наш дом вместе с пианино. Я не знаю.

Я потихонечку привыкал к новой школе. Подружился с ребятами. И стал серьезно подумывать, а не записаться ли мне в школьную бейсбольную команду.

Удар у меня так себе, но как полевой игрок я очень даже ничего.

Все говорят, что у меня замечательные руки.