Смертельный защитник

Трухлявая повозка, тряслась от непростой езды по рыхлой и гнилой земле, однако двигалась она значительно быстрей, чем до этого. Ронин запряг своего гнедого вместе с другими лошадьми в одну упряжь. Под брезентом внутри этого транспорта, несмотря на свои габариты, было тесновато. Всё было забито всяким хламом и вещами, ближе к краям стояли тяжёлые бочки из дуба, они были доверху чем-то забиты. Луна постеснялась открыть крышку одной из них или просто спросить что там. Посередине были раскиданы ящики, а сверху на своеобразной крыше из полотна свисали концы веревок, что туго связывали брезент с металлическим каркасом повозки. Амайя прижимала к себе Киру и ласково будто гладя, потрепала космы её волос. Они были длинные не аккуратно перевязанные на затылке в хвостик, не аккуратно, потому что одна прядь всё же вырывалась из тонкой резинки и, торча, словно ощетинившийся хвост закрывала её левый уголок лба и нефритовый глазик. Хрупкую талию девочки перевязывал поясная сумка, в скуке она достала из этой сумки деревянную рогатку и несколько камушков, туго натягивая резинку, она выстреливала ими в мягкие стены повозки.

– Так значит вы друзья с этим, человеком в чёрном?

– Нет, мы… – Луна глянула на узкое окошко между кучером и прицепом, ронин сидел именно там, на козлах вместе с Хагаем, что держал вожжи. – Скажем так, мы познакомились, при странных обстоятельствах и по ещё более странным обстоятельствам были вынуждены путешествовать вместе.

– Ха-ха, как же это похоже на меня и Хагая!

– Серьёзно? – удивилась принцесса – может, поведаете мне свою историю.

С этими словами она поудобней уселась на дубовую бочку и обеими руками обхватила поджатые колени.

– О-о, я знаю эту историю и она очень скучная! – Кира вытащила из сумки ещё пару камней, продолжая всё также беспечно стрелять по белому полотну.

– Это произошло давно, лет двенадцать тому назад, – мягко начала Амайя – ночью, когда разразилась гроза, и пошёл сильный ливень мы с матерью разожгли камин и тогда-то в наш дом вломился отец. Всё его лицо было мокрым и не понятно толи от дождя на улице толи, от пота он учащённо дышал, волоча за собой окровавленное тело мужчины. Он устало закинул его на стол и сказал, что кода возвращался домой из трактира, увидел этого человека посреди дороги в луже крови, при нём ничего не было кроме горстки золотых монет и бурдюка с крепким саке. Правда, бурдюк уже был пустым, когда отец принёс его. Шатающейся походкой он подошёл к креслу и, плюхнувшись, сказал мне: спаси этого бедолагу, он определённо купец, ибо хорошо одет и носит с собой большие деньги. – Женщина закатила глаза силясь вспомнить точные слова отца – спаси его, и он щедро вознаградит нас за это.

И мне пришлось спасать этого полумёртвого мужа, что странно ведь я швея, а не лекарь. Однако благодаря умениям владеть иглой я и смогла зашить его раны. А ран у него было ой-как много! Как щас помню, что руку мои были по локоть в крови после всех процедур. Этот мужчина оказался крепче чем, кажется, ибо на следующее утро, когда я меняла ему компресс он схватил меня за руку и открыл глаза.

Амайя улыбнулась счастливой улыбкой, вспоминая то утро и продолжила, дрогнувшим голосом:

– Первое что он мне тогда сказал, было: я умер? Нет – ответила я. А почему тогда я вижу ангела перед собой?

Луна не выдержала и тоже улыбнулась, одна лишь малышка Кира кривя нос, отводила взгляд в сторону и тихо бурчала:

– Ну и скука, лучше бы папа рассказывал эту историю, он хотя бы поведал бы о том, кто именно порезал его тогда.

– В то утро, – продолжила рассказ Амайя – Хагай сказал, что он никакой не купец, а обычный крестьянин, однако так и не объяснил, откуда у него взялся дорогой наряд и большие деньги. Отец был, мягко говоря, был разочарован подобной новостью, но Хагай не остался в долгу и отдал ему все свои деньги. А когда в камине потух огонь, что согревал весь дом в начавшийся сезон дождей, он схватил наш старый топор (Хагай и по сей день носит его с собой) и под сильный ливень отправился в лес и принялся рубить дрова. Несмотря на тяжёлые раны, он промокший до нитки привёз нам целую поклажу дров. В тот день, он стал дровосеком, а я его женой.

– Ух ты – продолжала улыбаться Луна – красивая история, вам сильно повезло с ним Амайя.

– Да, пожалуй…

– Да ерунда всё это! – перебила Кира – лучше расскажи мне о дяде Кае. Часто он сражается с бандитами, а Луна? Или может он сам какой-нибудь крутой бандит с большой дороги?

Повозка резко остановилась. Кай держал перед собой фонарь и освещал всё это время дорогу, а Хагай, натянул вожжи и с трудом остановил бешено мчавшеюся тройку лошадей.

– Это ещё что такое? – произнёс дровосек и в недоумении почесал бороду. В тусклом свете огня они смотрели на сваленное дерево прямиком на их пути. Пока они ехали, ронин замечал пугающие изменение в ущелье, её скалистые стены становились всё ближе и ближе, пока, в конце концов, ущелье не сузилось в этом месте до крохотного прохода, но даже он был преграждён стволом огромного дерева. Кажется, это был дуб.

Хагай грязно выругался и спрыгнул с козлов.