Смертельный звонок [cборник]

Лев с облегчением выдохнул, покосился на крошеную пластиковую сферу под потолком над входом — как хорошо, что в кафе есть видеонаблюдение. Он сможет не просто блефовать и давить на Хелен Риккер, а докажет ее сговор с Шануриным записями с камер кафе. С вполне живым Олегом Шануриным! Теперь он знает, что скрывала женщина — она лично знакома с преступником, и не просто знакома, а состоит с ним в любовной связи. И что там кроется за этими отношениями, женщина сейчас ему расскажет. Или придется объяснять своему отцу, а потом в участке полиции ее встречи с Шануриным, и из свидетеля женщина превратится в соучастницу.

Проговорить все это Гуров не успел. Прозвенел колокольчик на двери. Опер успел лишь повернуться в сторону входа, как что-то грохнуло над головой, и зеркальная стойка за спиной бармена разлетелась на куски. Зазвенели стекла, с шумом попадали бутылки, парень вскрикнул от боли, потому что на его лице вспыхнули алые царапины от осколков. Лев сделал шаг к свидетельнице за столом, но его остановил злой окрик:

— Стоять, ни с места, или я стреляю! Не двигаться!

Он медленно повернул голову — у входа замер с пистолетом в руках мужчина в игрушечной маске. Среднего роста, широкоплечий, волосы прикрыты черной бейсболкой. Грабитель махнул пистолетом:

— Давай сюда все, что в кассе. А ты, — дуло указало на Гурова, — кошелек на пол и пни ко мне.

Хелен Риккер будто завороженная не сводила глаз с преступника. Она встала и сделала шаг к нему, протянула дрожащую руку:

— Ты… ты…

Грохнул выстрел, женщина с криком упала на спину, опрокидывая маленький стол и кресла. Прозвенел колокольчик, стукнула громко дверь, и широкая фигура уже мелькнула за стеклом, убегая стремительно прямо сквозь поток машин на другую сторону улицы. Водители отчаянно сигналили ему, но мужчина, мчавшийся резкими зигзагами, оказался все-таки среди прохожих и затерялся между чужими спинами.

Лев было бросился ему вслед, но тут же передумал и кинулся к стонущей Хелен.

— Тряпки, полотенца, тащи что есть! — выкрикнул он бармену. — «Скорую», полицию вызывай. Скажи — срочный вызов всем патрулям, приказ полковника Гурова!

Шустрый паренек притащил ему ворох белых, выстиранных полотенец. Лев приподнял худенькое тело и принялся крепко перетягивать рану, чтобы остановить кровь. Выстрел пришелся прямо в ключицу, и теперь из перебитых вен потоком лилась кровь, растекаясь в лужицу на полу. Лицо Хелен наливалось на глазах мертвенной синевой. Но она неожиданно впилась пальцами в ворот куртки:

— Как больно!

Потом провела ладонью по шее, с удивлением посмотрела на алую жидкость на пальцах:

— Я умираю?

Лев честно ответил:

— Я не знаю. Вам нельзя говорить и шевелиться, «Скорая» едет. Но крови очень много.

Женщина закрыла глаза, слова давались ей все труднее, и все же прошептала:

— Я хочу все рассказать. Это Олег, он все придумал. Я шла сюда и думала все рассказать вам. Он так изменился после нашего приезда. Он стал совсем другим. Жестоким, как мой отец. Я просто хотела жить, как мне нравится, а не как мне приказывает папа. Всю жизнь он говорит мне, как жить. Из-за него я развелась. Из-за него училась на архитектора, а ведь я хотела стать ветеринаром. Поэтому я согласилась помогать Олегу. Я сразу сказала ему, что так строить нельзя, что все неправильно. Но он, он предложил обмануть отца, забрать все инвестиции себе, ничего не строить и потом просто начать новую жизнь. Я хотела новую жизнь для себя и Роберта, чтобы он не вырос таким же, как его дедушка. Жестоким и злым. Или не прожил свою жизнь зря, как я. — Из глаз женщины хлынули слезы, она втянула жадно воздух и тут же закашлялась. От резких движений на ее губах вскипели розовые пузыри крови.

Гуров с ужасом понял, что Хелен уже не помочь, ее не спасти. Кровь попала в легкие, и счет идет на секунды. Вдалеке выла сирена «Скорой», он подложил руку под голову умирающей:

— Роберт жив, вы все инсценировали?

Она застонала и открыла глаза:

— Спаси его, спаси, пока Олег не добрался до него. Роберт в гостинице «Парк Инн», номер сто три. Олег убьет его, чтобы все скрыть и сбежать. Он стал совсем другим, другим. Он всех обманул, он всегда обманывал. Инсценировал свою смерть, потом испугался вас и предложил сделать вид, что нас в котловане утопили похитители. — Она вдруг скривилась не то от боли, не то от стыда и раскаяния. — Прости, прости, это я бросила тот камень в тебя. Я, я хотела избавиться от тебя. Это все Олег, он сделал меня такой. Это сейчас был он, он! Я его узнала. Он снова притворился и обманул, теперь чтобы убить меня. Он всех, всех убил, всех… Он такой же жестокий, как отец, использовал всех. Он не любил меня, я поняла это и хотела все рассказать. Мы ссорились и ссорились, я хотела все рассказать про него, что он обманщик, убийца.

Глаза у Хелен начали мутнеть, дыхание стало тяжелым, с жутким предсмертным свистом. Она из последних сил прохрипела:

— Отец… скажи ему — я прошу прощения, это все от любви, теперь я знаю. Роберт, он ждет меня, спаси его… аэропорт, мы хотели в Италию… мне нравится море…