Смертельный звонок [cборник]

Тело на полу содрогнулось раз, другой и вытянулось, застыв навсегда. Лев бережно опустил женскую головку на пол. В остекленевших глазах отразились солнечные лучи, а на лице играла россыпь отсвета из разбитой зеркальной витрины. Он накрыл ей одним из полотенец лицо, пришла пора и ей отправиться в город мертвецов, что они построили вместе с Шануриным. Женщина только что призналась, что пыталась убить его там, рядом с котлованом — сбросила валун в надежде избавиться от настырного сыщика, что шел по пятам и никак не давал реализовать идею о новой жизни. И все же Гуров не был на нее зол, сейчас его волновало только одно — как поймать Шанурина. Тот слишком хитроумен и просчитал все пути для отступления, а значит, в гостинице, где находится Роберт Риккер, его не перехватить. В аэропорт ему тоже ехать опасно, сейчас будет объявлен план «Перехват» по всему городу, в том числе вокзалам и аэропортам.

Кафе наполнилось людьми: врачи, полицейские наряды; все задавали вопросы и пытались помочь ошарашенному бармену; фельдшер в синей форме «Скорой помощи» проверил пульс на белой шее Хелен, но только удрученно махнул рукой — все, мертва.

А Лев Гуров вдруг прикрыл глаза, чтобы солнечный свет не мешал ему сосредоточиться. Он слишком веселый и беззаботный, оперу же надо было почувствовать тот звериный страх, смерть, которая была внутри Шанурина. Чтобы предположить, что тот будет делать и как скроется от полиции. Под ресницами теперь была темнота, а не шумный мир, залитый солнцем, и Лев понял: «Олег пойдет туда, где было спокойно, где нет шума. Не будет рисковать и пытаться убежать далеко, спрячется там, где мало людей, где он проводил время раньше».

Опер вскочил на ноги, схватил за плечо бармена:

— Ты давно здесь живешь?

— Всю жизнь, — удивленно пробормотал парень. — А что?

Гуров нетерпеливо сжал пальцы, не замечая, что бармен сморщился от боли:

— Где тут стройка или заброшенный дом, есть?

Старший из опергруппы прервал их:

— Товарищ полковник, а женщина гражданская? Документов при себе нет? Грабителя вы рассмотрели, давайте ориентировку составим и район прочешем, пока далеко не ушел.

Лев остановил шустрого сотрудника:

— Это не ограбление. Это убийство, ему не деньги были нужны, а ее заставить замолчать. — Он кивнул на накрытое белым полотенцем тело, по которому все больше расплывались кровавые круги. — Да, пускай группу. — Он открыл в телефоне фотографию Шанурина. — Вот стрелок, его ищем, одет во все черное, шатен, около 28 лет, среднего телосложения и роста.

Опер фыркнул, выражая недовольство, что у нападавшего такая обычная внешность безо всяких примет, но пошел диктовать ориентировку в рацию.

Лев же снова встряхнул за плечо бармена:

— Ну же, куда вы лазили подростками? Есть какая-нибудь заброшка?

Парень закивал вдруг радостно:

— Есть, там больница старая, сгоревшая. Мы туда лазили привидений искать, она, говорили, вместе с больными сгорела. Это отсюда по улице налево, потом мимо школы, через двор и прямо к дырке в заборе выйдете. Больше там нигде не пройти, там ограждение бетонное и проволока поверху.

Опер попросил:

— Крячко сюда как доберется, Стас, напарник мой, объясни ему, куда я ушел, — и тут же бросился бежать по улице. Сейчас важно не потерять время. Шанурин живет в этом районе давно и, скорее всего, бросится искать спасения в знакомом месте. Там, где, он уверен, можно спрятаться подальше от людей. Только местные знают про лаз, а полиция не будет тратить время, чтобы осмотреть огромную, закрытую для свободного прохода территорию. Со всех ног Лев пробежал маршрут, который рассказал ему бармен, и оказался перед узкой щелью в стыке двух плит. Он с трудом протиснулся через нее и оказался в зарослях травы, которая разрослась почти ему до плеча. Высокие стебли были примяты и еще не распрямились после того, как здесь прошел человек. Гуров замер ненадолго, прикидывая, как лучше пройти по заброшенной территории в поисках Шанурина. Ведь тот пробрался сюда первым и сейчас наверняка занял выигрышную позицию, чтобы наблюдать за проходом к зданию.

Лев нырнул прямо в душную зелень и осторожно принялся пробираться через густую поросль, вглядываясь в здание больницы. Часть стен обрушилась, обнажая внутренности — ржавые остовы шкафов, грязные матрасы.

Вдруг пуля со свистом рассекла листву, выбила крошку в бетонном заборе и отрикошетила в зеленую гущу. Так и есть, Шанурин с высоты своего наблюдательного пункта увидел его и теперь держит под прицелом. Теперь опер был в зеленой ловушке, стоит выйти из кустов на открытую поверхность, и тот откроет по нему огонь. Опер замер в нерешительности: что же делать дальше? Может быть, стоит вызвать подкрепление, пускай берут штурмом заброшенное здание по всем правилам — с группой захвата и снайпером? Но пока они прибудут, Шанурин может улизнуть по оставшимся перекрытиям. Или подстрелить его, как мишень в тире.

Преступник и сам понимал свое невыгодное положение, потому что неожиданно сверху прозвучал резкий голос:

— Эй, мент, сколько ты стоишь?