Смертельный звонок [cборник]

— Сделай милость, я пока помолчу. Да, и при желании, для наглядности, можем отыскать в интернет-дебрях телерепортаж об этом происшествии.

— Погоди, ты по-прежнему настаиваешь на том, что глаголешь чистую правду?

— Почему нет? Я всегда говорю правду, когда есть возможность, — напомнил он, — иди, иди, я поищу пока трансляцию.

…Бодрая девица в очках с профессиональной озабоченностью на лице рапортовала, с негодованием глядя в камеру и сопровождая речь экспрессивными жестами:

— Восьмого июня двадцать третьего года покой летнего дня в подмосковном поселке городского типа был нарушен сильным взрывом. Мирные жители, сбежавшиеся на шум, с ужасом смотрели вверх…

Плавающая камера, бесхитростно имитируя работу «в поле», дернулась к небесам, туда, где из выбитого окна на последнем, пятом этаже вырывался серый дым. Там же, на балконе, металась женщина, хватая руками то воздух, то лицо — точнее, кровавое месиво на его месте.

— Это надо было бы как-то замыть, забрюлить, — ежась, заметила Мария, — жуть какая. Оградка-то хлипкая, вот сейчас упадет.

Приближаясь, завывала сирена пожарной машины. Кто-то крикнул за кадром: «Смотрите, на крыше!», камера поспешно дернулась в указанном направлении. В самом деле, по ней мчался человек. Добежав по задымленной секции, перелез через ограждение по периметру крыши, сиганул прямо на хлипкий козырек, проломив его, очутился точно на балконе. Успел, перехватил женщину, удерживая ее, крикнул: «Нет огня! «Скорую»!»

Камера наконец стыдливо отъехала, снова нацелилась на ведущую. Та продолжала:

— Женщину, которая взывала о помощи, истекая кровью на балконе, знали все — это Нина Романова, молодая мама, местная жительница. Кричала она не только от физической боли: на полу кухни бился в агонии ее муж, простой рабочий на местном производстве…

И помедлив, чтобы дать зрителю время ужаснуться, журналистка продолжала с сердечным сокрушением:

— Как видите, неизвестные преступники посягнули не на олигархов, не на авторитетов. Обыкновенные люди. Простая семья.

После драматичной паузы она весьма внушительно повторила:

— Коих множество в России!

— …Драматизм присутствует, — похвалила жена, — прямо «Шестьсот секунд», под ударом все-все, никто не может ощущать себя в безопасности в «этой-то» стране. К тому ж множество жертв и ни одного убийцы, ибо кругом коррупция.

Она спохватилась:

— Так, Гуров! Лучше сразу скажи: жертвы ужасных, но неизвестных злодеев — точно не денежные мешки, олигархи, авторитеты, что-то там не поделившие? Признайся, не разводи мыльные оперы. Нет ничего глупее историй про нищих, которые на самом деле калифы.

— Нет, нет, — успокоил Гуров, — и даже не уголовные авторитеты или, там, коррумпированный элемент, а мирные обыватели, муж с женой, коренные обитатели Мокши.

— Что ж, пока ясно, что ничего не ясно.

— Вот-вот. Обычные люди, обычная жизнь, и слишком мало фактов, чтобы сразу сделать выводы.

— Так, а что с ними в итоге, с пострадавшими?

— Итог был только для Дениса. Подъехавшая «Скорая» смогла помочь лишь Нине, раны у нее оказались серьезные, но несмертельные. Муж скончался на месте, оказавшись в эпицентре.

Мария, помрачнев, спросила, что с ребенком.

— Дочка, по счастью, успела уехала с дедушкой и бабушкой в Москву. Теперь страшную весть надо было сообщить его родителям…

— Вообще жуть, — признала Мария серьезно, выключая видео, — совершенно несмешно.

— Если тебе требуется комический сюжет, то имеет смысл обратиться к Станиславу, — посоветовал Гуров, — вот у него имеется талант излагать минорные факты мажорно.

— И обращусь, если надо будет, — пообещала жена, — твое дело — атмосферу нагнетать, так что будь любезен.

— В нашем случае это было ни к чему. И так невесело.

— И Зубков тебе позвонил когда?

— Вот как раз тогда, когда мы все уже были на месте. Только Зубков подоспел потому, что жил по соседству и лично знал потерпевших, а мы — потому, что руководство направило. По всем федеральным каналам прошел сюжет, соцсети гудят, как улей. Ты наверняка помнишь, что в то время тема со взрывами была особенно болезненной.

— И вы со Стасом, как старые охотничьи псы, рыскали по местности.

— Стас рыскал, стосковался он по работе на земле, с людьми.

— А ты в сторонке. Руководишь, значит, — невинно подсказала Мария.

— Что ж, иной раз не лишне отойти в сторонку и бросить взгляд. К тому же по прибытии выяснился ряд кое-каких моментов.

…Выяснив, что искомый абонент не просто доступен, а прямо-таки рядом, стоит руки протянуть, участковый Зубков немедленно предстал перед полковником Гуровым. Козырнул, приложив ладонь к отсутствующей фуражке — на нем из форменной одежды имели место майка и темно-синие брюки. Тапки ему кто-то одолжил.

— Я вот, Лев Иванович… — начал было он, но почему-то смутился, запнулся и стих.