Смертельными тропами

Между тем солнце село за горизонт, сгустились сумерки. В чашах вокруг площади зенолы разожгли костры, наполнив ее новыми цветами и теплом, а я под впечатлением услышанного молча смотрел по сторонам.

Каждый был чем–то занят. Сальвана что–то с жаром объясняла отцу, а тот, впившись зубами в кусок жирного мяса на косточке, утвердительно кивал. На снегу за его спиной устроился борлинг — в явной надежде, что эту самую кость потом бросят ему.

Чуть в стороне несколько мальчишек метали дротики в вылепленную из снега фигуру. При каждом попадании они победно вскрикивали и вскидывали вверх руки. Прилично набравшийся Леха братался с зенольскими воинами и пил с ними на брудершафт. Верлима среди праздновавших я не увидел. Надеюсь, его не надули, и он в эту минуту любуется в кузнице починенной амуницией.

Над площадью стоял гвалт сотен голосов. Как это часто бывает в больших компаниях, охмелевшие зенолы разбились на группки и что–то активно обсуждали.

Похоже, праздник обещает быть долгим. Еще немного — и я, наплевав на репутацию, напомню Кархуму про его обязательства. Но делать этого не пришлось. Он сам подошел и, похлопав меня по плечу, произнес:

— Пойдем, странник, пора.

Глаза его мрачно блеснули, и я слегка напрягся. Однако, послушно встав, кивком поблагодарил старейшину с дочкой и пошел следом. Я ожидал, что мы направимся к пещере, но шаман уверенно устремился в противоположную сторону. Странно.

Когда площадь осталась позади, я заметил, что несколько крепких зенолов обходят нас справа и слева. Покрутил головой по сторонам — они практически окружили меня и шамана, а за моей спиной оказалось еще не меньше двух десятков воинов. В отличие от праздновавших, эти были абсолютно трезвыми. Лица серьезные, сосредоточенные, в руках — щиты и копья. Что–то здесь не так. Меня взяли под стражу? Но зачем?

Слегка замедлив шаг, я искоса посмотрел на шамана — брови сдвинуты, взгляд суровый — выражение лица не предвещает ничего хорошего. Попытался разгадать его намерения с помощью нового умения, но не преуспел. Видимо, забираться в чужие мысли без доброй воли жертвы на моем уровне рановато.

А если Кархум все–таки понял, что я люмен? Вон как смотрел на мои руки. Уж не вздумалось ли ему оставить меня здесь силой, чтобы иметь неограниченный доступ к крови светлого призывателя? Он сам говорил, что она нужна во многих ритуалах.

Что я могу в такой ситуации? Справиться с двумя десятками воинов вряд ли удастся. Бежать? Длинноногие зенолы моментально нагонят. Даже если нет — они, судя по всему, с детства учатся метать дротики и копья. В любом случае, это не вариант, раз у них в заложниках Маруся и Леха с Верлимом.

— Почему ты не позвал моих друзей? — окликнул я Кархума.

Тот пожал плечами и невозмутимо ответил:

— Это не их битва, пусть развлекаются.

И снова мне послышалось в его словах что–то зловещее. Похоже, ребят напоили специально, а опытного Верлима к тому же лишили оружия и брони. Верный Диоген охраняет Марусю, так что и от него помощи ждать не приходится.

Тем временем мы подошли к последним домам; позади них, словно часовые, стояли три Горных Великана, издалека почти не заметные на фоне заснеженных склонов. Так вот куда меня ведут, на растерзание гигантам!

Кархум, однако, спокойно прошагал мимо них, а следом за ним и все остальные. Я шел, сжимая рукоять меча, готовый дать отпор любому противнику.

Но вот деревня осталась позади, а совсем скоро и плато, на котором она располагалась. Начался спуск по довольно крутому склону. Я оглянулся: за нами вниз по горе шли уже не меньше полусотни зенолов.

К тому моменту, как спуск закончился, и мы оказались на дне глубокого оврага, я был готов сразиться со всем миром. Но место, где мы остановились, мало тянуло на яму смертников. Посреди небольшой площадки, очищенной от булыжников, на двух здоровенных, одинаковых по размеру валунах стоял гроб из чистого серебра. На стенках его играл тенями искусный барельеф: страшные лица с выпученными глазами и всклокоченными волосами. Пламя факелов поблескивало на металле, придавая рожам жутковатую мистичность.

В стороне, в тени скалы, я увидел ту самую клеть, что стояла в пещере Кархума. Сверху на прутьях сидел филин, а внутри, как и прежде, находилась Маруся. Шаман подошел к ней, снял замок и распахнул дверцу.

Похоже, приступ миновал, и сейчас девушка сидела в углу, обхватив колени руками.

— Диоген, если что, взлетай повыше и лечи, — прошептал я филину.

Он скосил на меня удивленные глаза и кивнул. Я помог Марусе подняться, и она прильнула ко мне, тихо всхлипывая.

— Ложись, — приказал ей Кархум, кивнув на гроб.

Маруся отшатнулась. Я шагнул вперед, заслонив ее собой, и потребовал:

— Объясни, что происходит, шаман!

Шаман в удивлении поднял брови.

— Разве не ты пожелал изгнать из своей подруги иную сущность? Свет дня миновал, настал час ритуала.