Смерти нет, я знаю! Правдивая история о том, что нас ждет за последней чертой

Эта часть называлась «сеанс-без-адресата». В следующем раунде мне предстояло считывать информацию для тех же двух адресатов и установить контакт с теми же их покойными родственниками, но на сей раз адресаты будут на проводе вместе с доктором Бейшель. Доктор Бейшель не назовет мне ни имени адресата, ни его родственной связи с ушедшим, даже пол не скажет – только имя совершившего переход. Адресату также было велено хранить молчание в первые десять минут считывания.

Примерно через неделю в назначенное время доктор Бейшель позвонила и доложила, что адресат у нее на линии.

– Адресат, нажмите, пожалуйста кнопку на телефоне в знак готовности, – дала команду доктор Бейшель.

Я услышала гудок – адресат на проводе.

Доктор Бейшель снова велела мне связаться с Мэри.

– Начинайте, пожалуйста.

И тут же Та Сторона открыла мне имя адресата – Лайза, по роду занятий она была медсестрой. Из потока образов я уяснила, что Мэри приходилась Лайзе бабушкой и фактически заменила ей мать. Десять минут разговора пролетели в мгновение ока – я говорила и говорила и едва успевала перевести дыхание. И ощущала то же воодушевление, что и на предыдущих сеансах.

Через десять минут доктор Бейшель велела адресату произнести одно-единственное слово: «здравствуйте», – а затем реагировать на поступающую от меня информацию лишь посредством «да», «нет», «может быть», «до некоторой степени» или «не знаю». В течение этой части сеанса, взаимодействия, я получила еще больше информации. Бабушка Лайзы начала рассказывать мне о жизни внучки. Как она была одинока, но держала маленькую собачку. Какой трудолюбивой была и как училась в школе. С бабушкой она была ближе, чем с родной матерью. Бабушка Лайзы благодарила внучку за то, что та заботилась о ней, когда она болела, и за то, что была рядом в момент перехода.

В конце сеанса Лайза поблагодарила меня. Она сказала, что чудесно было получить возможность снова связаться с бабушкой. Я страшно радовалась, что правильно установила родство адресата с усопшей, а еще больше – тому, что Мэри назвала мне имя внучки! Я была благодарна Мэри за такую точную и полную передачу информации.

Спустя неделю состоялся второй сеанс с присутствием адресата. Доктор Бейшель попросила меня снова связаться с Дженнифер. Та Сторона тут же сообщила мне, что адресат – мать Дженнифер. Затем я услышала, как ее дочь напевает известную песенку из музыкальной рекламы фирмы «Оскар Майер»: «Если б я была сосиской фирмы „Оскар Майер“…»

Я увидела слово «Массачусетс», а затем Дженнифер показала мне красивое прозрачное озеро, над его поверхностью танцевали солнечные зайчики, как в теплый летний день. Кругом высились корабельные сосны. Все это я пересказала своему молчаливому адресату.

Во второй части сеанса, когда адресат уже мог говорить, я получила подтверждение, что это мать ушедшей девушки. Уже потом, когда сеанс кончился, адресат попросила у доктора Бейшель разрешения быстро сказать мне одну вещь. Она хотела подтвердить важность майеровской рекламной песенки.

– У меня есть фотография дочки с какого-то Хеллоуина, – рассказала она мне. Там она одета майеровской сосиской. Она обожала эту песенку – все время ее напевала.

Пару недель спустя доктор Бейшель переслала мне письмо от этого адресата. Звали ее, как выяснилось, Жанной. Она хотела подтвердить еще кое-что, всплывшее во время нашего сеанса.

«Я живу в лесу, на берегу озера, – писала она. – И как раз когда вы произнесли слово „озеро“, я смотрела на него в окно. И ровно когда вы сказали, что над озером солнце, сквозь тучи прорвался луч и осветил озеро. Меня аж заколотило».

Какой примечательный момент! Жанна смотрела на то самое озеро, которое показывала мне ее дочь. Озеро и их дом, сказала она мне, окружали сосны. Из этого Жанна сделала вывод, что дочь находилась прямо рядом с ней и описала озеро так подробно и зримо именно для того, чтобы сообщить, что она с ней, рядом.

После сеансов адресаты оценивали полученную от меня информацию. Дни шли, и, несмотря на уверенность, мне не терпелось получить подтверждение, что я прошла и эту часть испытания.

В ночь Хеллоуина, когда мы с детьми только что вернулись из похода по соседям, не снимая черного ведьмовского плаща и шляпы, я проверила почту и увидела во входящих письмо от доктора Бейшель. Руки у меня задрожали. Я знала, что в письме результаты пройденного этапа. Ни телефонного звонка, ни церемонии, никаких фанфар и конфетти. Просто электронное письмо, где будет либо «Поздравляю, вы переходите на следующий этап», либо «Спасибо, но вы выбыли».

– Гаррет, вот и всё. Письмо пришло, – сказала я.

– Открывай.

И дети влезли:

– Открывай!

Я тянула время. Каждый раз, когда я уже собиралась щелкнуть мышкой, рука невольно отдергивалась. Наконец я глубоко вздохнула и открыла письмо.

«С удовольствием сообщаю вам, что вы успешно прошли начальные пять этапов исследования, – писала мне доктор Бейшель. – Рада пригласить вас на прохождение оставшихся испытаний и обучающих этапов. Поздравляю!»

Глаза мои наполнились слезами. Я обернулась к Гаррету и детям, не в силах говорить.