Смерти подобна

— Что происходит? — Станка пристроилась рядом, бренча неимоверным количеством браслетов на запястьях.

— Сегодня карты сами привели меня сюда, — ответила она мой удивленный взгляд и нахмурилась. — Нехорошее что-то будет, чувствую. Смерть сюда идет.

И я вновь ощутила это чувство, тревожащее сердце.

— Что тут происходит? Василий? — голос Димитрия Архиповича заставил нас с подругой резко повернуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Они стояли на крыльце, точно готовые защищать стены от любого вторжения. Настоятель, Пантелей Пантелеевич, удивленный отец Сергий и Олег. Последний вовсе хмурился, напряженно глядя на Шумского. Капитан Лисин на вежливость не разменивался. Достал из кармана разрешение, помахав им перед носом главы церкви Святой Агриппины, заверенное сегодня у главы мэрии. Видимо, права я была, когда сказала про это Васе. Воздух колебнулся подле меня, и Станка вздрогнула, ощутив смрадное дыхание вурдалака Лелика.

— Воняет, — подтвердил мои подозрения он, морща нос и неприязненно ёжась от солнца. Натянул кепку едва ли не на нос, кутаясь в куртку. — Отсюда чую. Хоть и слабый запах. Будто просто рядом находился, скорее от одежды несет.

Если так, то с кем он контактировал? Вряд ли отец Сергий стал бы обниматься с Иваном Иванычем. Может быть, касался? Вряд ли без физического контакта можно получить запах и перенять остатки моего проклятия, которое я заметила в день использования зелья расширения сознания.

— Именем государя нашего Николая Романова, Сергей Владиславович Нечаев, прошу проехать с нами для допроса, — голос капитана Лисина стал жестче.

Ему не впервые задерживать тех, кто должен был работать на благо народа. Вряд ли он сейчас относился к этому человеку как-то по-особенному. Это мы знали отца Сергия как любимого учителя и доброго священника. А для него он был просто подозреваемым. Впрочем, может, не так уж хорошо мы знали его.

— Вася? — Олег хрипло выдохнул имя друга, делая к нему шаг.

— Еще чего удумали! Священнослужителя по ложному обвинению в участок тащить при всем честном народе! — взвизгнул Пантелей Пантелеевич, отчаянно размахивая руками и надуваясь от злости, точно жаба. — Вы кем себя, простите, возомнили?!

— Тем, кто исполняет закон, — холодно отозвался Георгий Сергеевич. — Будем дальше концерт устраивать на потеху жителям города или все-таки пройдем в машину?

— Да вы… — захлебнулся слюной Пантелей, но замолчал, стоило настоятелю поднять руку, призывая его к молчанию.

Гриша во всем сознался. Мощи подкинул по просьбе Ивана Иваныча за очередную дозу крови. Он же помогал ему искать другие источники выхода первозданной магии. На стыках лей-линий они сажали те самые подснежники с могилы Игната Полтовича. Если они приживались — здесь был источник.

— Там все перерыто. Заметил еще при первом осмотре, — Лелька махнул рукой куда-то за церковь. Я нахмурилась. Дальше находилось здание приюта, где жили осиротевшие дети, будущие послушники. В случае прорыва они тоже могли пострадать.

— И тоже воняет, — оскалил клыки вурдалак, а я вздрогнула и посмотрела в ярко светящиеся красные глаза.

— Что? — задохнулась, почувствовав нарастающее любопытство Станки подле себя. — И насколько сильно?

— Очень сильно. Фонит, аж в носу засвербило. Кажись, там он живет, — скривился Лелик.

— Я пойду с вами. Мне нечего скрывать, кроме тайн подопечных, — отец Сергий вышел вперед, протягивая руки для наручников.

— Не волнуйтесь, тайны всех непричастных останутся в секрете, — усмехнулся Лисин, игнорируя прокатившийся по толпе ропот.

Глава 44

Люди и нелюди негодовали. На их глазах арестовывали священника — жуткий резонанс. За всю историю Урюпинска никогда священнослужителя не обвиняли в государственном преступлении. Тем более в этом не участвовал дьякон, призванный охранять и чтить церковные обеты. Наверное, Васе сейчас было тяжело. Опустив голову, он стоял чуть поодаль на ступеньке, стараясь не смотреть на Сергея Владиславовича.

— Да вы с ума сошли?! Вася, какого рожна ты потакаешь этому бреду? — заорал Олег, дернувшись в сторону полиции. Сотрудники правопорядка среагировали мгновенно. Встали подле капитана и угрожающе коснулись оружия, решительно глядя на священников.

— Предатель! — трясущейся рукой указал на Васю Пантелей. — Змея! Дьявол заберет твою душу!

— Пантелей, — настоятель мрачно оглянулся.

— Я хочу все знать, — поджала губы Станка, двигаясь вместе со мной вперед и расталкивая возмущенных людей. — Слышишь?

— Не сейчас, — ответила я, пытаясь добраться до Василия.

Он сжимал кулаки, наблюдая за тем, как ведут к машине Сергея Владиславовича в наручниках. Подняв голову, священник спокойно шел рядом с капитаном, не пытаясь вырваться или как-то оправдаться. Губы сжаты в тонкую линию, плечи напряжены, а брови нахмурены. Оглянувшись на миг, он встретился со мной взглядом, но ни осуждения, ни обиды я не увидела. Только печаль и затаенное раскаяние. Виновные себя так никогда не ведут. Если только у них совсем нет совести.

«Кристина…»

— Не сейчас, Жнец, — выдохнула я, спеша быстрее добраться туда.