Смерти вопреки (СИ)

— Это невозможно, — Арвил отмел этот вариант. — Я видел иллюзию призрака в храме древлян. Она покинула Овингу в младенчестве. Они всегда показывают последний переход.

Вариант с хранителем тоже отпадал. Хранитель бы не допустил нападения ангела и его вторжения в жизнь подопечной. Только если перед этим его не убил ангел.

— Если она в городе, кто-то здорово ей помогает и хорошо прячет. Возможно, даже кто-то из моих приближенных, — Арвил испытывал настоящее беспокойство каждый раз, думая о том предателе, который помогал укрывать принцессу.

— Я советую найти того, кто ее лечит. В Бултаме наберется с десяток людей, умеющих лечить последствия Копья смерти. А это, согласитесь, сужает круг поисков. В разы!

***

Старьевщики на Овинге были чем-то средним между хранилищем и ломбардом. К ним приносили вещи и оставляли на хранение. Они не являлись магами, но владели сложным заклинанием неприкосновенности, передаваемым от отца к сыну из поколения в поколение, и обучались ему с детства. После его применения вещь становилась неприкосновенной, а ее содержимое невидимым.

Снять заклинания мог только хозяин вещи с любым из старьевщиков и, конечно, это вызывало большие неудобства для воров, которые никогда не знали, что они украли и не могли сбыть украденное. К тому же старьевщики неплохо оберегали вверенное им хозяйство. Проблемы также возникали и у членов семей, где случалось так, что хозяин, оставивший вещь, умирал, и семья не могла воспользоваться непосильно нажитым добром.

Один раз в десять лет старьевщики свозили все бесхозные пятидесятилетние вещи на самую большую площадь города, и жителям и приезжим города разрешалось подходить к ним и трогать. Если человек, а это мог быть внук, правнук или кто-то еще, вызывал у вещи магический отклик, тогда старьевщик вскрывал заклинание за определенное вознаграждение. Ходили упорные слухи, что старьевщики всегда знают, что за содержимое они вскрывают, и потому плата за них была разная. Но как бы там ни было,

они хранили огромное количество старых вещей и именно за это получили свое прозвище.

Один из них находился в комнате Марины и, слушая целительницу, нервно поглядывал на больную девушку, спокойно сидящую за столом в толстом восточном халате. Молодой черноволосый парень с пушистыми, как у девушки, ресницами и красивыми глазами притягивал взгляд.

— Нет, это абсолютно невозможно, — отказался он, категорично подняв руку. — То, что вы просите, просто никто не делал. Это может плачевно окончиться.

— У нас нет выхода, — настояла Мара и, посмотрев на Марину, кивнула. Девушка, приспустила перед упертым взглядом парня рукав с плеча и обнажила правый бицепс.

Глаза молодого старьевщика округлились, и он прошептал:

— Измерское отродье!

Посмотрел ошалело на Мару, потом снова на Марину, которая опять надела халат, и низко поклонился.

— Прости, Знародная. Я рад служить, но просьбу выполнить не могу. К тому же вы слишком слабы. Никто не знаете, как поведет себя живое под заклинанием. Были случаи смерти.

Марина посмотрела на парня, затем на Мару. После первой встречи с целительницей, она проспала весь остаток дня и всю ночь, а утром, когда Мара пришла перевязывать ее и обрабатывать рану, рассказала все, что с нею случилась. Целительница слушала и не верила ушам.

— Бедное дитя, — повторила она несколько раз, пока Марина рассказывала о том, что помнила и о чем догадывалась. Мара принесла не только лекарства, но и листок бумаги, который протянула ей после того, как выслушала.

— А он даром времени терять не любит, — произнесла девушка, рассматривая собственное изображение в черно-белом цвете. — Очень оперативно. А десять тысяч золотых это много?

Мара кивнула, принявшись за лечение.

— Можно купить большой загородный дом с десятком прислуги или открыть лавку.

— То есть много, — расстроилась Марина. — Скажи, а осуществить переход между мирами может каждый маг?

— Нет, — Мара сняла повязку. — Такое под силу лишь единицам и ангелам. Иначе б все шастали туда-сюда.

— Как же мне выбраться из города, — Марина совсем расстроилась.

— Пока никак. Нужно спрятать тебя. А когда все успокоится, принц убедится, что тебя здесь нет, тогда и покинешь Бултам.

И вот она смотрела на старьевщика. Это единственный шанс. А иначе ей просто конец.

— Если не можешь выполнить просьбу, выполни приказ, — произнесла она решительно. — За вознаграждение, конечно.

Старьевщик побледнел, но все же кивнул.

— Я наложу заклинание неприкосновенности на всю комнату, не на вас. Никто не узнает, что вы тут есть, или что есть эта комната. Все будут видеть только стену. Но учтите, с меня никакого спроса не будет. Во всем вы будете виноваты сами. А перед этим подпишите бумагу.

Марина вздохнула, кивнув. В городе начались массовые обыски домов.

— На два дня. Затем Богун пошлет за тобою, и вы снимите его. И если все будет хорошо, продолжим, — произнесла Мара, вставая.

Через пятнадцать минут, когда формальности были улажены, Богун принес большую корзину съестного и два отхожих ведра. Мужчины вышли из комнаты. Старьевщик наложил заклинание.