Смерти вопреки (СИ)

Нас тайно вывезли, чтобы мы избежали расправы, когда мой отец отказался присягнуть роду убийц. Но нас поймали. И вот, таких же несчастных детей, как мы, ожидала не лучшая участь. Нас продавали в рабство, отдавали в прислужники, самых маленьких позволяли забирать в чужие семьи. А тех, кто старше двенадцати лет, просто убивали. Бросали со стен тюремной крепости на скалы. Нас с братом продали в услужение богатому купцу из Тиффуита.

Виларрия замолчала, снимая рыбу с огня, и подавая ее Марине на большом зеленом листе. Протянула стручок толщиной в палец, мерцающий в темноте желтоватым светом.

— Зачем? Какой-то он радиоактивный.

— Это лиайта. Попробуй.

Марина чуть нажала на стручок, выдавив несколько капель. На языке капли припекали, это было что-то среднее между белым перцем с молочным привкусом. Пока они ели, она обдумывала услышанное. Король Аравилата не вызывал у нее симпатии, имел множество врагов, раз до сих пор у нее получалось ускользать от принцев. Но может быть это только в чужих землях. Поужинав и убравшись, они растянулись на одеялах, которые Виларрия достала из кожаной сумки.

— А что было дальше?

— Ничего. Нас переправляли на таком же корабле, как мой. Один из матросов решил, что я достаточно взрослая, чтобы познать любовь. Брат вступился, его убили, а меня выкинули за борт.

Женщина посмотрела на костер, лицо затуманилось горькими воспоминаниями.

— И вот, барахтаясь в воде, отчаявшись, обессилев, я увидела во тьме атоллы. Не эти. Доплыла до них, так и осталась жива. Ты совсем засыпаешь, — заметила она, видя, как Марина изо всех сил старается не уснуть. — Завтра поговорим, спи.

Марина не стала возражать, день упражнений в воде кого угодно уморит. Хотя, похоже, на Виларрию это правило не распространялось, она продолжала сидеть и смотреть на горящий костер.

Следующие два дня они так больше и не поговорили. Тренировки разбили на занятия на суше и в воде. Сначала Виларрия показывала движения на суше, затем, чтобы процесс шел быстрее, она повязывала им на запястья ленту и, соединив их, они шли в воду. Там руки Марины становились продолжением ее рук. Некоторые движения были настолько сложны, что повторить их без этого способа было бы невозможным. К вечеру Марина изматывалась так, что поев, сразу же засыпала не в силах вести светские беседы.

У нее не все получалось, но основные движения она выучила быстро и то, что делали с водой музыканты на Арене, уже смогла бы сделать легко после некоторой тренировки в последовательности манипуляций.

Но до мастерства Виларрии было еще далеко. Та показывала разные возможности, начиная от простых приемов перемещения воды в воздухе, ударов волнами до изумительной красоты подводных фигур. В ее руках вода послушно меняла структуру.

Свет искрился в каплях, отражаясь и переливаясь подобно алмазам. Эти алмазы она с кажущейся легкостью превращала в кристаллы снежинок самых невероятных форм и размеров. Особенно эффектно это выглядело под водой — снежинки, группируясь, формировали ажурные арки, троны, достойные королей, сады, в которых замирала душа от кружевной красоты. И когда Марина поднимала голову, глядя на протирающуюся водную гладь, за которой начиналась воздушная среда, и тонул, тускнея и отражаясь, солнечный диск над Овингой, она жалела, что у нее нет жабр.

А на четвертый день к ним приплыли русалки.

Они приплыли днем и радостно помахали им, не приближаясь, загорая на пляже соседнего атолла. Они были именно такими, как их описывают народные поверья. Русалки, приплывшие к атоллу, имели светлую кожу с синеватым оттенком, покрытую местами тончайшим слоем чешуи, разглядеть которую сразу было невозможно. Казалось, будто кожа просто переливается и блестит на солнце. И только проведя по ней пальцем, можно было почувствовать некоторую ребристость поверхности. От глаз с поволокой трудно было оторваться. Волосы у них были прямыми и жесткими, как тонкие деревянные веточки сероватых и зеленоватых оттенков. Но стоило русалке провести на отмели пару часов, как они меняли цвет, становясь схожими с человеческими.

— Они знают тебя? — спросила Марина, не в силах оторваться от разноцветных бьющих хвостов.

— Да, — Виларрия провела рукой, делая сложный пирует и поднимая руки из воды. Вода просела на полметра вокруг нее.

— Они не опасны? — Марине было уже не до занятий. Она с любопытством глазела на сказочное чудо.

— Как правило, нет, — ответила Виларрия, глядя в их сторону. — Они бывают не в себе. Но сейчас нет.

— А у них есть города? Какие они, — не унималась Марина, выбираясь из воды на берег и неотрывно глядя на них.

— Они кочевники. Плавают вслед за теплыми течениями. Не слишком общительные, но бывают игривыми, могут заиграть до смерти. Забывают, что мы люди. И они плохо видят вдаль, так что если боишься, просто не приближайся.

— А сколько они могут вот так, без воды?

— Пять-шесть часов, я больше не видела. Они не знают наш язык, но бывают довольно полезны. Например, могут предупредить о приближающихся бурях, спасти человека.

— А между собой? У них же есть семьи, не знаю…