Смертная чаша весов

Тем не менее в сравнении с Зорой все эти люди были невероятно плоскими и приземленными. Адвокат жаждал встать и уйти от них к кому-нибудь действительно умному, храброму, заставляющему думать… и возбуждающему чувство. И если присутствие такого человека отчасти таило бы в себе опасность – что ж, это лишь обострило бы удовольствие.

* * *

Зора оставила Оливеру свою визитную карточку, и на следующий день он навестил ее, заблаговременно предупредив запиской о предполагаемом визите.

Фон Рюстов встретила его с энтузиазмом, который многие хорошо воспитанные дамы сочли бы неприличным. Но Рэтбоун уже давно понимал, что люди, которым предстоит суд, гражданский или уголовный, часто проявляют страх, не свойственный их характеру. Хотя, если вглядеться поглубже, станет ясна такая видимость – всегда проявление чего-то, действительно лежащего в их природе, но затаенного в более спокойные времена. Страх, таким образом, вопреки намерениям, срывал защитные покровы с истинных мотивов.

– Сэр Оливер! Я в восторге, что вы пришли, – сразу же объявила Зора, – и я взяла на себя смелость пригласить барона Стефана фон Эмдена. Я сэкономила вам время ожидания – ведь вы все равно пригласили бы его к себе, а вы, я уверена, очень занятой человек. Если вы захотите переговорить с ним наедине, у меня найдется для этого подходящая комната. – И она повела юриста по довольно скучно и казенно обставленному вестибюлю в помещение с таким необыкновенным убранством, что у гостя невольно перехватило дыхание. На дальней стене висела гигантских размеров шаль – золотисто-пурпурного, густо-коричневого и совершенно черного цветов. Шаль кончалась длинной шелковой бахромой из хитроумно вывязанных кистей. На столе черного дерева стоял серебряный самовар, а на полу было разбросано несколько медвежьих шкур, тоже коричневого, но мягких оттенков, цвета. Красная кожаная кушетка была завалена подушками с разными вышитыми на них узорами.

Около одного из двух высоких окон стоял молодой человек с каштановыми волосами и обворожительным лицом, которое в данный момент было очень озабоченным.

– Барон Стефан фон Эмден, – сказала Зора почти небрежно, – сэр Оливер Рэтбоун.

– Здравствуйте, сэр Оливер. – Стефан поклонился, перегнувшись в поясе, и свел каблуки вместе. – Я испытал огромное облегчение, узнав, что вы собираетесь защищать графиню фон Рюстов. – По его лицу было ясно, что сказал он это искренне. – Ситуация чрезвычайно сложная, и я буду рад оказать вам всемерную помощь.

– Спасибо, – принял это предложение Рэтбоун, не зная, простая ли это любезность или друг графини действительно может помочь. Вспомнив, как искренна была сама Зора, он тоже заговорил прямо. Впрочем, в этой комнате, с таким необычным убранством, и невозможно было что-то утаивать. Требовалось одно: или проявить совершенную честность, невзирая на последствия, или в страхе отступить и ни во что не вмешиваться. – Вы верите, что принцесса виновна в убийстве мужа?

Стефан вздрогнул от неожиданности, а потом в его взгляде промелькнула смешливая искорка.

Фон Рюстов вздохнула, возможно, вкладывая в этот вздох одобрение. По крайней мере, Рэтбоун не был слишком осторожен и корректен, как это принято у англичан.

– Понятия не имею, – сказал молодой человек, округлив глаза, – но я не сомневаюсь в справедливости суждений Зоры. Уверен, что она не могла бросить такое обвинение по легкомыслию или из дурных чувств.

На взгляд Рэтбоуна, фон Эмдену было немногим за тридцать – наверное, лет на десять меньше, чем графине, и сэр Оливер полюбопытствовал про себя, какие могут быть между ними отношения. Почему барон готов жертвовать именем и репутацией, поддерживая женщину, которая сделала такое рискованное заявление? Может ли статься, что он уверен не только в справедливости этого заявления, но и в том, что его можно доказать? Или за всем этим стоит более эмоциональная, менее рассудочная причина – любовь или ненависть к кому-нибудь, причастному к этой трагедии?

– Ваша уверенность очень ободряет, – вежливо сказал адвокат, – и ваша помощь будет оценена очень высоко. Но что вы имеете в виду?

Если он рассчитывал вывести Эмдена из равновесия, то был разочарован. Стефан заметно подобрался, оставив прежнюю, довольно небрежную позу, подошел к стулу, стоявшему посредине комнаты, сел на него боком и внимательно посмотрел на Рэтбоуна.